"Детали", "Жрица", "Девять", "Счастье", "Параллельные прямые", "Элиот из Бездны"
Название: Детали
Автор: Бальтамос
Бета: Rhaina, philipp_a
Форма: драббл, 862 слова
Персонаж: Освальд Баскервилль/Лейси Баскервилль, Глен (Леви) Баскервилль
Категория: гет
Жанр: романс, PWP
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Освальд понятия не имел, что может хотеть Лейси так.
Предупреждение: горизонтальный инцест
– Я, – шепчет Лейси, – так люблю тебя, Освальд.
Она лежит на полу, задрав юбки до колен, и теребит оборки. Кольцо, которое она, кажется, стащила у Глена, вот-вот соскользнет с ее пальца.
Освальд завороженно смотрит на ее тощие ноги и не может понять, что вообще происходит у него в голове. По крайней мере, он точно уверен в одном: все эти юбки с оборками и кружевами следовало бы задрать еще выше – например, до середины бедра. Ему кажется – исключительно в данную секунду, – что нет ничего соблазнительней коленей.
Лейси облизывается, перекатывается на живот и приподнимается на локтях.
– Ну же, – она смотрит испытующе и чуточку лукаво, – скажи мне, что тоже меня любишь.
Будь Освальд чуть хуже воспитан, он бы, пожалуй, выругался с досады. Как, ну как такое может быть? Они же росли вместе, он знает Лейси так, как знает себя, еще никто ему не был ближе сестры, даже господин Глен.
Вот только вздымающаяся под оборками грудь вызывает вовсе не братские чувства.
«Ее бы...» – думает Освальд, но не заканчивает мысль.
Стиснуть в объятиях, подмять под себя, держать так долго-долго, добиться от нее тяжелого дыхания и слушать его столько, сколько это возможно.
Освальд не сомневается, что выдержит, по крайней мере, около получаса.
Лейси разочарованно вздыхает, и Освальд тут же чувствует себя если не моральным уродом, то уж точно ничтожеством.
– Я очень тебя люблю, - хмуро отвечает он.
Вот только какой смысл врать, что любит он ее немного не так, как полагается любить сестру? Освальд молчит, пытается смотреть в сторону, но вид Лейси на полу все равно притягивает взгляд.
Она вертит кольцо на пальце то ли из рассеянности, то ли из задумчивости. Ее пальцы слишком тонкие для таких массивных украшений. Обычно Лейси не носит ничего, кроме сережек и, может быть, подвесок.
Освальду хочется снять кольцо губами, и это единственная невинная вещь, которую он хочет снять с Лейси, от мыслей об остальном впору краснеть.
От проявлений эмоций Освальд воздерживается с малых лет, но это не помогает, когда Лейси медленно приподнимается, по-кошачьи выгибая спину, садится на колени и почти прилично расправляет юбки. Ключевое слово «почти» – они задираются выше, рассыпаются по бедрам и явно их щекочут.
Боже, думает Освальд и жмурится, боже, пусть она встанет и уйдет, пожалуйста.
И Лейси встает, только не уходит, а приближается к брату и останавливается близко-близко – буквально за полшага от его кресла.
– Тебе плохо, мой дорогой Освальд? – кажется, она действительно волнуется.
Да, очень плохо, в тот же миг понимает Освальд, так и жить-то нельзя.
Он обнимает Лейси за талию и упирается лбом в ее живот.
– Тише, что такое? – ее руки гладят волосы Освальда.
– Ничего, – отвечает он, проводя ладонями по ее спине.
Пальцы натыкаются на ленту, затягивающую корсет. Странно, Освальд совершенно не помнит, какого она цвета, хотя, кажется, исследовал взглядом все платье Лейси до мельчайших деталей.
Он осторожно тянет за один конец, развязывая аккуратный бант.
– Глупый Освальд! – ахает Лейси, но не отстраняется. – Кто же мне теперь завяжет его, ты ведь ничего в этом не смыслишь! Глупый, глупый Освальд!
Очень глупый, мысленно соглашается Освальд, расшнуровывая корсет. Он готов остановиться в любую секунду, стоит только Лейси сказать что-то против или дернуться в сторону, но она стоит, не шевелясь, и только перебирает пряди волос на его голове.
Платье соскальзывает, а Лейси – милая, хорошая, понимающая Лейси – поводит плечиками, отодвигается чуть назад и дает ему упасть окончательно.
Корсет валится на пол с негромким стуком, и тогда Освальд будто срывается с цепи – он тянет Лейси к себе на колени, мнет ее руки, гладит бока прямо через короткую сорочку, надетую под платье. Схватив тонкую ладошку, Освальд губами обхватывает палец, стягивает кольцо и отбрасывает его в сторону, успевая только подумать, что украшению невероятно повезло не попасть в камин.
Шепнув что-то, Лейси подчиняется. Она цепляется за плечи брата, прижимается и дрожит – Освальд очень надеется, что не от холода, не хватало еще ее простудить. Он ласкает ее бедра – и при этом не решается поцеловать, потому что тогда придется перейти последнюю границу и признаться самому себе в чувствах к родной сестре. Сейчас все происходящее можно списать на желание или даже на волнение из-за их будущего.
Хотя какие там границы, когда Лейси шипит, закрывает глаза и запрокидывает голову от его прикосновений?
Ее грудь ходит ходуном – Освальд и не знал, что можно так часто дышать. И пока он разглядывает просвечивающие сквозь тонкий батист соски, Лейси сжимает его член прямо через ткань штанов и отчего-то стонет с ним в унисон. А Освальд, не в силах сдержаться или открыть глаза, забирается руками под ее рубашку, тянет ткань вверх, облизывает живот и опускается губами все ниже и ниже.
Дверь в комнату открывается с оглушительным скрипом. Лейси срывается с колен Освальда, становится в стороне и делает вид, будто ничего не произошло, будто не ее платье валяется перед креслом.
Глен смотрит с таким пониманием, что становится тошно.
– Лейси, можно тебя на минуточку? – с ласковой улыбкой зовет он. – Нужно обсудить кое-какие детали нашего плана. С твоего, Освальд, позволения, разумеется.
– Да-да, конечно, – легко соглашается Освальд, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на сестру и не на господина.
Взгляд предательски падает на платье.
Лейси легко касается руки Освальда и уходит – как есть, в исподнем.
Через некоторое время, когда шаги в коридоре стихают, Освальд встает, поднимает с пола платье, аккуратно кладет его на кресло, а сам опускается перед ним на колени и сжимает подол с такой силой, что белеют пальцы.
Название: Жрица
Автор: Бальтамос
Бета: Rhaina, Charley M., Lancovita, philipp_a
Форма: драббл, 664 слова
Персонаж: Исла Юра/Вернис Найтрей
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Обычным женщинам хочется обычных чувств.
Он приходил редко – тогда, когда Вернис совсем отчаивалась и уставала слушать голоса у себя в голове, – и всегда говорил какие-то немыслимые вещи. Слова Ислы Юры были такими же отвратительными, как и он сам – во всех отношениях.
– Мы можем построить новое царство, – говорил он, – вдвоем, только ты и я, в самом сердце Бездны.
Вернис не хотела никаких царств, особенно там, где была неблагоприятная для них местность. Она отмалчивалась или улыбалась, а когда Исла Юра подсаживался ближе, старалась выглядеть настолько покорной, насколько это вообще было возможно в ее практически подневольном положении.
У них было много общего, и все оно сводилось к помешательству. Вернис знала, что ее считают ненормальной, но делала вид, что понятия не имеет о слухах. Когда перешептывания за спиной вызывали крайнюю степень отвращения, она запиралась в поместье, только изредка принимая у себя мужа и детей. Ей не нужен был абсолютно никто, но Исла Юра, уродливый, совершенно ненормальный человек, скрашивал существование Вернис, творил что-то немыслимое в каждую встречу.
Единственным, чего жаждала Вернис в жизни, в которой не осталось ничего стоящего, кроме романов и мечтаний, были нормальные человеческие отношения – но какая там может быть нормальность, если сама ты давно тронулась умом?
В редкие визиты Ислы Юры Вернис преображалась. Она надевала лучшие платья, укладывала волосы в замысловатые прически, чтобы наверняка понравиться иностранцу, хотя никогда не могла взять в толк, как принято вести себя в его стране.
– Ты самая прекрасная, кого я когда-либо встречал, – как-то раз сказал Исла Юра, и Вернис начала стараться пуще прежнего.
– Ты моя жрица, – доверительно прошептал Исла Юра в следующий свой визит и сжал ее колено – тоже доверительно и ничуть не интимно.
В том, как он прокрадывался ладонями под ее юбки, тоже не было ни малейшей доли похоти или чего-то подобного – наверняка из-за того, что он не мог вызвать никаких плотских желаний у нормального человека.
Но Вернис была сумасшедшей, и это было на руку им обоим.
Она сама укладывала его руку туда, куда требовалось – Исла Юра был робок, несмотря на всю свою браваду. Он трогал Вернис осторожно и постоянно заглядывал ей в глаза, а иногда даже просил разрешения.
– Можно мне положить руку тебе между ног?
– Я могу снять твой корсет?
– Ты не будешь против, если мои пальцы будут в тебе?
Исла Юра никогда не выглядел возбужденным, скорее, он казался заинтересованным и изучающим новые горизонты. Вернис была уверена, что раньше у него никого не было – об этом явно свидетельствовали охи и смущение, когда она брала в руки его член.
– Трахни меня, – не выдержала как-то Вернис. Она устала ждать и не могла больше довольствоваться прикосновениями, а в голову ей пришла только эта формулировка, грубая и мужланская. – Сейчас же.
Вернис задала ритм – и Исла Юра завелся и стал более похожим на человека. Он пыхтел и дрожал, шептал пошлости, пока вдалбливался в нее. Это было бы отвратительно, не знай Вернис, с кем имеет дело. Ей хотелось развлечений, которых Бернард не хотел предоставлять уже много лет, с тех пор, когда в полной мере осознал груз ответственности за честь семьи.
Исла Юра развлекал бы отменно, если бы не кончал через пять минут, рыдая и крича, будто Вернис его пытала. В такие моменты он был особенно отвратителен: голый, тощий, потный, и без того уродливое лицо искажено похотью – но Вернис хотелось еще и еще, и встречи с непременным сексом стали традицией.
Скучно стало только тогда, когда Исла Юра осмелел настолько, что сам начал лезть к Вернис с поцелуями и повадился доводить ее до оргазма пальцами, пихая их грубо и отчаянно. До поры в этом была своя прелесть, но потом опять стало скучно.
С каждой встречей Исла Юра стал походить на обычного похотливого мужика, не вышедшего лицом настолько, что лучше уж смотреть на потолок, чем на него.
Он перестал ее трогать сразу же, стоило Вернис на это намекнуть. Несколько встреч подряд они просто говорили, наслаждаясь обществом и знаниями друг друга, получая удовольствие исключительно от компании.
А потом Вернис опять сорвалась. Задирая юбки и насаживаясь на член Ислы Юры, она думала, что вряд ли судьба свела их исключительно ради культа и страсти к религии.
Ведь сумасшедшим, думала Вернис, самое место рядом друг с другом.
Название: Девять
Автор: Бальтамос
Бета: Charley M.
Форма: драббл, 817 слова
Персонаж: Ада Безариус/Ванесса Найтрей
Категория: фемслэш
Жанр: PWP
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Иногда мечты сбываются не так, как задумывалось.
Ванесса находит ее в одном из залов. Ада щебечет что-то о погоде и жаре, которая стоит уже неделю, обмахивает ладонью лицо и улыбается собеседнику – старику, имеющему какие-то родственные связи с нынешними Рейнствортами.
Чтобы дойти до Ады, нужно сделать ровно тридцать четыре шага, обойти пять кружащихся в танце пар и пять же раз поздороваться. Ванесса пытается считать удары сердца, но постоянно сбивается на восьми – и ровно на этот же счет несколько раз подряд чувствует, как сводит горло и перехватывает дыхание.
Ада оборачивается на «шесть» и улыбается на «семь» – с едва заметным промедлением.
– Ванесса! Ах, какая встреча! – ей, кажется, действительно приятно.
Она тянет руку к Ванессе на «два», задевает кончиками пальцев проходящего мимо мальчика и страшно смущается. Аде ничего не стоит покраснеть, причем так, что все вокруг изумятся небывалой красоте дочери Зая Безариуса.
Ванесса сбивается на четырех и хмурится.
– Винсент что-то передал? Ах, Ванессочка, скажи мне! – причитает Ада.
Старик уходит, недобро осматривая Ванессу. Кто только не смотрит на нее осуждающе: девица, вздумавшая носить штаны, да такие вульгарные! И куда глядят родители?
Ванесса бы рассказала им всем о своих родителях, а еще о том, что семья едва сводит концы с концами с самой Сабрийской трагедии, но это не должно касаться никого, особенно посторонних. А еще – леди Найтрей, даже если им не повезло.
Ада подходит ближе, берет за руку – и Ванесса начинает считать быстрей. У нее в ушах шумит так, что не слышно музыки. Она сжимает ладонь и мчится к выходу из зала, а Ада – милая, любезная Ада – уже выдумывает оправдания для столь странного поведения.
– О, это что-то, чего никто не должен знать? Только мы с тобой? Я сохраню это в секрете!
Ванесса в этом не сомневается. Она уводит Аду прочь, а сама говорит какие-то нелепицы о Винсенте, будто бы ей действительно не все равно, какое будущее ждет ее сводного ненормального братца.
Они останавливаются у балкона – Ванесса тормозит так резко, что опять сбивается со счета, но на этот раз даже успевает сказать про себя «восемь» и почти вспоминает, какая цифра следует дальше.
Ада врезается ей в спину – молча, практически бесшумно. Некоторое время она стоит, низко опустив голову, а потом вдруг подается вперед и заглядывает Ванессе в глаза.
– Как ты думаешь, у меня есть шанс? Хоть крошечный?
– Ч-что? – переспрашивает Ванесса и осознает, что все эти мгновения пялилась на грудь Ады и повторяла, как заведенная: «семь, семь, семь…».
– Шанс? – повторяет Ада.
Ванесса кивает, хотя понятия не имеет, о чем речь. Она осторожно касается кончиками пальцев талии Ады, а потом и вовсе ведет ладонью по шву на корсете, наслаждаясь изгибом. И как можно быть такой изумительно тонкой? Ванесса пытается подобрать слово, которое точно характеризовало бы и высокую грудь, и изумительную талию, и по-особому красивое лицо, но зачем-то опять начинает считать.
– Ты сегодня сама не своя, Ванесса, – замечает, наконец, Ада.
Она подается вперед, еще ближе, и касается губами лба Ванессы. Это наверняка смотрится странно: две девушки в коридоре, прижавшиеся друг к другу.
Это наверняка выглядит как поцелуй.
И Ванесса не сдерживается. Она отпихивает Аду к стене и сразу же прижимается сама, не давая отойти.
На «четыре» Ванесса понимает, что не только не чувствует сопротивления – с точностью до наоборот. Ада выгибается навстречу, отчаянно жмурясь, хватается за плечи и вся дрожит.
Одна из них забыла поцеловать другую, это можно сказать точно, хотя вряд ли удастся понять, кто именно.
Ванесса фыркает от смеха и целует Аду, куда придется, а та, в свою очередь, не переставая жмуриться, подставляет губы.
В другом конце коридора раздаются голоса, и они обе, не сговариваясь, ныряют за тяжелые шторы, не способные скрыть их фигур. Они хохочут до тех пор, пока не понимают, что компания прошла мимо.
Ада больше не выглядит смущенной – особенно тогда, когда начинает расшнуровывать на себе корсет. Ванесса не знает, куда девать глаза и руки, но когда видит обнаженную грудь, сразу же успокаивается. И правильно, они за этим здесь, к этому все и шло, а трогать чужие соски, оказывается, приятно и интересно.
Ванесса понимает, что что-то пропустила, когда Ада лезет ей в штаны, под нижнее белье, деловито сопя на ухо. Еще она отмечает про себя – между счетом «один» и ощущением пальца внутри, – что нечто странное произошло во время раздачи ролей, ведь это она собиралась… собира… а что о… о-о-о!
Ванесса стонет и двигает бедрами. Она бы не отказалась залезть под юбки Ады, но задрать их в такой позе невозможно, поэтому приходится довольствоваться грудью и животом. И, по сути, жаловаться не на что, ведь о чем-то подобном она мечтала уже несколько месяцев.
Зато Ада позволяет себя целовать – именно позволяет, понимает Ванесса, – да даже так, чтобы оставались следы.
Вдалеке вновь раздаются голоса. Ада делает несколько резких движений рукой, и Ванесса охает, вцепляясь зубами ей в плечо. Веселая компания проходит мимо, то ли не замечая, то ли делая вид, что не заметила прячущихся за шторой девушек.
Прислонившись спиной к стене, Ванесса пытается отдышаться – она не уверена даже, что сейчас ее будут держать ноги. Ада шуршит тканью, кряхтит, самостоятельно завязывая корсет, а затем мягко целует в губы и уходит.
– Девять, – зачем-то говорит Ванесса и начинает хихикать.
Название: Счастье
Автор: Бальтамос
Бета: Charley M.
Размер: драббл, 790 слов
Персонажи: OFC, OMC,
Категория: джен, гет
Жанр: десфик, дарк
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Предупреждение: кинк: изнасилование; графичные кишки
Примечание: вилы "Твин Пиксу" в студию!
Краткое содержание: Не проси счастья у того, у кого может быть другой взгляд на жизнь.
— Господи, — шепчет Лора, — Господи, ниспошли мне счастье.
Она простирает руки к небу и твердит это каждую ночь.
Она не забывает помолиться утром, когда одевается и идет доить корову.
Лора не уверена в том, что стоит считать счастьем, но она точно знает, что только оно стоит молитв.
И когда она, возвращаясь вечером в свой покосившийся домик, видит в саду огромный тощий силуэт птицы, Лора молится еще отчаянней — не о спасении, а о том же самом счастье.
— Я исполню любую твою мечту, — говорит тощая Птица и тянется в сторону Лоры. У существа огромный дряблый человеческий рот, и открывается он невпопад. — Хочешь?
Лоре так страшно, что она готова упасть в обморок, и она щиплет себя за бедро.
Вот он — шанс.
— Счастья, — дрожа, шепчет Лора. — Пожалуйста, дай мне счастья.
Птица гортанно кричит и бросается вперед.
Последнее, что Лора видит — длинный желтый язык с красным глазом на самом его конце.
Лора просыпается утром и изумляется тому, что лежит в собственной постели. Она абсолютно точно помнит вчерашнюю жуть и надеется, что теперь-то все желания сбудутся. В конце концов, Лоре часто доводилось слышать о том, как к людям приходят дьяволы и исполняют их желания.
Она не знает, что происходит после, но шанс получить желаемое есть.
Птица появляется тогда, когда Лора этого не ожидает. Она выступает из темноты, смотрит долго и внимательно, а после — часа через два — гортанно смеется и исчезает.
На груди у Лоры — круг, напоминающий тарелку для пирога, вот только кусок на блюде лишь один. Печать чешется и не хочет смываться, сколько ее ни три жесткой мочалкой.
Лесничий живет по соседству, вся деревня считает его хорошим мужиком. На него даже оставляют детей, если едут в город.
Он смотрит на Лору маслеными глазами и облизывает губы.
— Лорочка, — ласково говорит лесничий, — я бы хотел тебе кое-что показать.
Лора не знает, что может значить этот взгляд. Ей кажется, что вокруг нее деревья шелестят листвой и говорят: «Счастье, счастье!». От предвкушения дрожат колени.
Лесничий ведет Лору к лесопилке и сажает на одно из бревен. Он рассказывает ей о том, как несколько лет назад к ним в деревню приезжал король. Тогда, говорит лесничий, у Лоры был сильный жар, поэтому она наверняка лежала в постели, а король устроил огромную ярмарку с шутами и обезьянками.
— Ты любишь обезьянок, Лорочка? — спрашивает лесничий и трогает Лору за колено.
Лес шумит и опять обещает счастье, и Лора, крепко зажмурившись, отвечает:
— Да!
— Господи, — плачет Лора, — Господи, остановись, прошу!
Лесничий заламывает ей руки и заставляет лечь на землю. Он раздвигает Лоре ноги, вжимает ее лицом в осыпавшуюся хвою.
Лора воет от ужаса и пытается отбиться или хотя бы свести колени, но может только рыдать.
Она чувствует, как лесничий лезет в нее, засовывает сразу несколько пальцев. Он шевелит ими, толкается глубже и кусает Лору за ягодицы.
— Я сделаю тебя счастливой, Лорочка, — бормочет лесничий.
Лоре кажется, что он успел засунуть в нее всю руку.
Скоро лесничий останавливается, и замолчавшая, ожидающая избавления Лора слышит, с каким мерзким звуком выходят его пальцы.
Между ног все горит.
Лора понимает, что если счастье таково, она согласна быть несчастной.
Лесничий пихает в нее член, ругаясь и шлепая Лору по заднице.
— Расслабься! — рычит он — и в следующий миг орет так громко, что с веток снимаются птицы. Лесничий отпускает Лору, и та падает на бок.
Над ними стоит Птица. Она распахивает крылья, открывает дряблый рот и хрипит.
Лесничий тянется к Лоре, и только тогда становится заметно, что у него пробит бок. Даже не так: у него не хватает половины ребер с правой стороны. Из открытой раны видно что-то грязно-серое. Лесничий падает лицом вниз, но опять пытается подняться. Лора с ужасом наблюдает за тем, как из его живота вываливаются кишки — серые, с прилипшей к ним хвоей.
Кажется, что весь мир замирает, все становится невероятно тихо, и Лора не сразу понимает, что оглохла от ужаса.
Птица открывает рот, запускает длинный язык в рану, подцепляет виток кишок и цепляет его за ближайшую ветку. Она вытаскивает из лесничего внутренности, а тот, все еще живой, с ужасом смотрит на гирлянды на деревьях.
— Хватит! — кричит Лора, но не слышит собственного голоса.
У лесничего закатываются глаза, и только тогда Птица хватает лапой его голову и сжимает. На лицо Лоры брызжет кровь, ее тошнит, но она не может перестать смотреть на то, как толстые когти прокалывают один глаз за другим.
Птица отряхивается и тянется языком к сердцу лесничего. Красный глаз покрывается кровью, зарывается в тело трупа.
Лора закрывает глаза и затыкает уши.
— Ох уж эти маленькие сексуальные городки, — ворчит Винсент и спускает курок.
Он внимательно смотрит на Цепь, которая задерживается на земле на несколько секунд, а затем исчезает — как и жизнь из глаз девицы с задранным до подбородка платьем.
Винсент отворачивается и уходит. Пора положить конец всем странным происшествиям в этом богом забытом местечке.
Название: Параллельные прямые
Автор: Бальтамос
Бета: Эрнст.
Размер: драббл, 832 слова
Персонажи: Лео Баскервилль, Джек Безариус/Леви Баскервилль, Винсент Найтрей
Категория: слэш
Жанр: PWP, дарк, ангст
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Предупреждение: кинки: изнасилование, жестокость, секс с человеком при смерти.
Краткое содержание: Иногда нужно уметь либо держать язык за зубами, либо быстро бегать.
«Я наконец-то покажу тебе», — прошептал голос, сотканный из десятков шепотов, созвучных друг другу.
Это был голос Глена, всех прошлых Гленов, объединенный в одно, разрывающий голову Лео, заставлявший сходить с ума — особенно теперь, когда рядом не осталось ничего, за что можно схватиться.
— Нет, не надо, остановись… — прошептал Лео.
Он вцепился в столбик кровати, сильно зажмурившись…
…так, как много лет назад за кровать цеплялись забинтованные, больные пальцы. Леви едва держался на ногах, потому что они, его ноги, готовы были рассыпаться прахом в любой момент.
— Ну же, Джек, прекрати себя жалеть, ты уже целый месяц выглядишь мертвее, чем я, — мягко заметил он и отошел к подоконнику.
Джек смотрел сквозь него и, кажется, видел перед собой лишь свое горе. Леви закатил глаза и охнул от боли — он постоянно забывал, что второй глаз нельзя использовать даже для таких незначительных эмоциональных проявлений.
Стараясь успокоиться, Леви потянулся к графину.
— Хочешь, я расскажу тебе нечто забавное? — спросил бывший Глен.
Джек сгорбился на кровати и покачал головой.
Скривившись, Леви налил воды в стакан и поднес его к губам…
…с такой же дрожью, с которой это делал сейчас Лео.
Он видел обрывки этих воспоминаний достаточно часто, обычно они сопровождались шорохами, вспышками света и головной болью, словно сам Глен не до конца помнил происходящее.
Теперь, с заключением контракта с Бармаглотом, Лео вспомнил — или узнал — гораздо больше, чем раньше. Ему казалось, что он смотрит на все глазами Глена, не чувствует, но помнит все те ощущения, что ему довелось пережить.
Было в этих воспоминаниях что-то страшное, что заставляло сердце Лео биться чаще — как тогда, когда он видел смерть так похожего на Элиота Реймонда Найтрея, убитого другим Гленом, копией самого Лео.
Мотая головой, словно отгоняя морок, Лео присел на кровать…
…как много лет назад это сделал Леви.
— Голова кружится, — объяснил он невменяемому Джеку.
Безариус смотрел волком, отказываясь принять правду.
— Сука, — выплюнул Джек.
Леви пожал плечами. Ничего плохого он в своем поступке не видел, к тому же, Лейси была не против стать матерью его детей. И, подумать только, какая замечательная девочка у них получилась!
— Я уверен, ты найдешь нашу с Лейси дочь привлекательной, — Леви рассмеялся.
Зарычав, Джек схватил его за запястье и сильно дернул. Леви тут же подался вперед, не оказывая сопротивления. Ему, разлагающемуся и рассыпающемуся при жизни, было бы глупо дергаться — Безариус наверняка мог сломать его, даже будучи таким изъеденным страданиями, как сейчас.
Джек набросился на Леви, его лицо исказилось звериной беспощадной яростью. Вряд ли он смог бы остановиться сейчас, даже если бы попытался.
— Хва… тит… — прохрипел Леви, чувствуя, что ему не хватает воздуха…
…как и Лео. Дыхание перехватило, перед глазами все плыло. Он упустил момент, когда наполовину полный стакан упал на пол и разбился, залив водой ботинки.
Тогда, больше сотни лет назад, происходило нечто страшное — то, что было одной из причин ненависти всех Гленов к Джеку Безариусу.
Лео отполз к подушке, уткнулся в нее лицом и застонал…
…громко и отчаянно, едва не впиваясь в ткань наволочки зубами.
Джек разматывал бинты, не слишком заботясь о состоянии Леви, и с извращенным удовольствием впивался в кровоточащие раны.
— Я сожру тебя, не оставлю от тебя живого места, тварь, — интимно шептал он.
Леви попытался отодвинуться, сделать хоть что-то, чтобы уменьшить боль, но Джек ударил его кулаком в спину.
— Не дергайся, — рыкнул он, пальцами оглаживая бинт на лице Леви.
Джек легко надавливал, почти нежно забирался ладонями под него, дотрагиваясь до кожи. Леви колотило, к горлу подкатывала тошнота.
Когда Джек вставил пальцы в глазницу Леви, тот, истошно крича, понял, что никто не придет и не спасет, что бы здесь ни произошло.
Леви застонал, почти теряя сознание, но его с силой хлопнули…
…по щеке.
— Господин, что с вами? — взволнованно спросил Винсент.
Лео моргнул, уставившись на него, а потом схватился за руку Найтрея.
— Я не могу… эти воспоминания… — сбивчиво прошептал Лео.
Винсент обнял его за плечи, прижал к себе…
…заглядывая в глаза.
— Нравится? Ну что, тебе нравится?
Стоило Леви потерять сознание, как Джек бил его по лицу или раздирал какую-нибудь рану. Безариус вдалбливался в него, изогнув того под немыслимым углом, рычал и вгрызался в плечо. Кровать ходила ходуном, ритмично выстукивая о стену.
Не зная, чего ему больше хочется, Леви прислушивался к собственным ощущениям, но не находил в них ничего привлекательного. Вряд ли ему понравился бы анальный секс, будь Джек даже предельно нежным.
— Почувствуй себя на ее месте!
Леви сомневался, что Лейси во время секса с ним не чувствовала ног, и он, по крайней мере, не рвал ей задницу своим членом, а что уж тут говорить об ответном удовольствии.
Облизываясь, Джек провел окровавленными пальцами по шее Леви. Он дышал так, будто процесс по-настоящему доставлял ему удовольствие.
Надолго Безариуса не хватило: дернувшись пару раз, он кончил, впившись пальцами в рану на животе Леви.
— Что ты можешь мне сказать теперь? — отдышавшись, спросил Джек.
— Господи, да ты даже трахаться не умеешь, — Леви истерично захохотал, чувствуя во рту привкус крови и…
…слез. Лео судорожно вздохнул и вытер глаза рукавом.
— Вам стало лучше? — спросил Винсент.
— Я убью Оза Безариуса, — сверкнув глазами, пообещал Лео.
Еще никогда он не чувствовал себя настолько слабым и смущенным. Винсент улыбнулся так, будто все понял, и Лео покраснел сильнее.
— Убью, — еще раз повторил он, — чтобы отомстить.
Название: Элиот из Бездны
Автор: Бальтамос
Бета: Charley M.
Форма: мини, 1 736 слов
Персонажи: Лео Баскервилль, Элиот Найтрей, Воля Бездны, Винсент Найтрей, Шарлотта Баскервилль, Лили Баскервилль
Категория: джен
Жанр: хоррор, дарк, десфик
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Бездна способна на многое, но не стоит на нее полагаться.
Предупреждение: постканон, читать дальшезомби зомби зомби, повторная смерть уже мертвого персонажа
Бездна не казалась пугающей после повторного спуска — по крайней мере, если сравнивать с первым разом.
Лео шел вперед, наступая в мутную воду, и не смотрел по сторонам. Он знал, что нужная ему особа появится, как только он подумает о цели своего визита.
Над головой шелестели невидимые крылья — Лео не сомневался, что они черные.
Он очень надеялся, что ему не придется прибегать к силе ни одной из Цепей, чтобы договориться с Волей Бездны. Хотя, конечно, Лео пошел бы на многое.
Девочка появилась словно из-под земли. Она была все той же, как и несколько лет назад, на ее губах была все та же добродушная и чуточку лукавая улыбка.
— Что привело вас сюда, господин Глен? — спросила она, особенно подчеркивая интонациями последние два слова.
— Ты знаешь, — шепнул Лео.
Она ведь действительно знала, ей было известно все обо всех, кто когда-либо бывал здесь. И она, эта маленькая девочка, наверняка следила за ним еще много лет назад, потому что Воля Бездны не может не присматриваться к Лео, сколько бы перерождений он не прошел.
От ее улыбки становилось нехорошо.
— Это очень большой риск, господин Глен, — очень серьезно заметила Воля Бездны. — Никогда нельзя предсказать, что получится в итоге.
Лео молчал; он чувствовал, как дрожат его пальцы. Ему приходилось смотреть на собственные ботинки, чтобы успокоиться, но это не помогало.
Когда он поднял голову и встретился взглядом с глазами Воли Бездны, он понял, что у него нет сил сдерживаться дальше.
— Ты не понимаешь! — заорал он, яростно сжимая кулаки. — Ты ни черта не понимаешь! Я шел к этому долгие годы! Мне не нужно ничего — только его возвращение!
Воля Бездны не говорила ни слова. Лео успел продумать множество обвинений, вспомнить все угрозы, которые заготовил заранее, разозлиться еще сильнее — но ничего не сказал, потому что перед ним появился образ мальчика.
— Это тот, кто нам нужен? — спросила Воля Бездны.
Когда Лео начал говорить, он почувствовал, как дрожит нижняя челюсть:
— Да, это он, — зубы лязгали так, что ему стало противно от самого себя.
— Он не будет ни человеком, ни Цепью, господин Глен, — сказала Воля Бездны, и голос ее звучал, словно из-под толстого одеяла — хотя наверняка у Лео просто заложило уши. — Он будет делать все, что вам нужно. Я не могу вернуть его душу — то, что вы видите, это все, что в моих силах в этом случае.
Лео бездумно кивнул, с трудом заставляя себя слушать слова девочки, а сам тянул руку к образу. Этот мальчик еще не был материальным, сквозь него было видно бесконечную воду Бездны, но желание коснуться его было сильнее разума.
— Теперь вы его хозяин, господин Глен, — улыбнулась Воля Бездны, — назовитесь и назовите его.
Лео коснулся кончиками пальцев руки образа — тот был холоден, как лед, но вполне осязаем.
Мальчик повернул голову и посмотрел Лео прямо в глаза. Он совсем не изменился с их последней встречи.
— Элиот Найтрей, — сказал Лео, вцепился в руку мальчика и почувствовал, что слабеет с каждой секундой, — это я, Лео.
Он потянул образ за собой, побежал сломя голову к Вратам Бездны, задыхаясь, — и почувствовал на середине пути, как холодные пальцы медленно согнулись, обхватывая его ладонь.
Они выпали из Врат Бездны так, будто что-то их вышвырнуло оттуда. Лео застонал, пытаясь подняться и одновременно с этим растереть ушибленное плечо, а Элиот не проронил ни звука.
— Что здесь?.. — послышался голос, но оборвался на полуслове.
Лео посмотрел в сторону двери и увидел Винсента с перекошенным от ужаса лицом. Он посильнее сжал руку Элиота.
— Посмотри, — улыбнулся Лео, — я вернул нам Элиота.
Винсент покачал головой:
— Это не Элиот, Элиот мертв, я похоронил его собственными руками…
— Это Элиот, Винсент, — возразил Лео, — ты просто еще не понял, что рад его видеть.
Винсент еще раз покачал головой, побледнев сильнее, и убежал.
Элиот прижался плечом к плечу Лео и заглянул ему в глаза. При свете факелов он казался бесконечно печальным и испуганным.
— Это шок, — сказал Лео, ободряюще улыбнувшись Элиоту, — это просто шок.
Лео сидел за обеденным столом и медленно пережевывал мясо, не чувствуя вкуса. Все его верные Баскервилли сидели здесь же, по обе стороны от него. Они не выглядели довольными сложившимся положением — более того, они как один были бледны до зелени.
На другом конце стола, окруженный пустующими стульями, сидел Элиот.
— Господин Глен, — шепнула Шарлотта, — я не могу есть в его присутствии, можно, я спущусь в обеденную залу позже?
Лео с силой сжал вилку и посмотрел на Шарлотту так, чтобы та раз и навсегда поняла, как он относится к ее желаниям.
Отныне каждый, кто жил в доме, обязан был привыкнуть к присутствию Элиота. Никто не смел презирать и относиться к нему как-то по-особому, не так, как к остальным.
— Он же не человек, разве вы не видите, какие у него глаза? — продолжила Шарлотта.
Лео не видел. Он с самого момента возвращения из Бездны разглядывал Элиота и пугался лишь тому, что тот совершенно не изменился, будто застыл во времени. Хотя, они могли свыкнуться с этим, ведь главное — вот он, Элиот Найтрей, совсем рядом, совсем живой!..
На пол грохнулась тарелка и рассыпалась на осколки. Лео вздрогнул и посмотрел влево, на Винсента.
— Да пошел ты, сумасшедший ублюдок, — выплюнул тот и удалился.
Вслед за ним обеденную залу поспешили покинуть все остальные. Лили, которая задержалась чуть дольше всех, виновато улыбнулась и пожала плечами — но потом ушла и она.
Лео закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Он ожидал, что реакция будет примерно такой. Наверное, все же не стоило сажать Баскервиллей за один стол с Найтреем, буквально пару часов назад вышедшим из Бездны.
Элиот смотрел Лео прямо в глаза, даже повернул голову, когда тот обошел стол и поставил стул рядом с ним.
— Мы с тобой остались вдвоем, как всегда, — улыбнулся Лео.
Элиот смотрел так, что кусок в горло не лез — но это был он, его Элиот, живой, шевелящийся, только очень молчаливый и холодный.
— Господин Глен, так нельзя, — Винсент вошел в его комнату ближе к ночи, мрачный и совершенно бледный. — Забавы с мертвыми — это не самая лучшая идея, а он мертв и не должен находиться здесь.
— Спасибо за заботу, но не стоило, — сухо ответил Лео.
Он не был уверен, кто является господином сейчас, но все же помогал Элиоту переодеваться на ночь. Воля Бездны вернула Найтрея таким, каким он был в день смерти, разве что убрала кровь с его лица и одежды.
Лео расстегивал пуговицы, с легкостью вспоминая, как делал это почти десять лет назад, снимал с Элиота одежду и надевал ночную рубаху. Он делал все осторожно, потому что не знал, оставит неловкое движение рану или синяк на теле Найтрея или нет.
— Это ненормально, — сделал еще одну попытку Винсент.
Лео не ответил и через несколько минут услышал громкий, очень показательный хлопок двери. Элиот не отреагировал на шум — казалось, ему было все равно, что происходит вокруг.
— Они не могут понять, что все, что я делал, было только для тебя, Элиот, — пробормотал Лео, сидя на коленях и застегивая пуговицы на рубахе своего, кажется, господина. — Они не понимают, что я стал Гленом лишь для того, чтобы когда-нибудь оживить тебя.
Элиот моргнул и улыбнулся, а у Лео в очередной раз за сегодняшний день перехватило дыхание.
Посреди ночи он почувствовал, что кто-то на него смотрит. Лео долго не открывал глаза, пытаясь либо провалиться назад в сон, либо окончательно проснуться.
Когда его щеки коснулось чье-то дыхание. Лео посмотрел вверх и увидел над собой лицо Элиота — одно только лицо, потому что тело оставалось неподвижно стоять у кровати, зато шея вытянулась так, что едва ли не была длиннее руки.
Элиот смотрел не отрываясь и легко улыбался. В уголках его губ пузырилась слюна, а дышал он хрипло и громко, будто бы с огромным трудом. Он протянул вперед руки, как если бы хотел обнять, но так и не двинулся с места.
Лео попытался отползти назад, но шея Элиота удлинилась еще сильнее. Их носы почти касались друг друга кончиками.
Ниточка слюны проползла по подбородку Элиота и стала медленно тянуться вниз.
Лео не стал дожидаться, пока она упадет на него: он заорал, отпихнул от себя голову и вскочил. Нужно было что-то сделать, но ему не удавалось решить, что важнее — убежать или вернуть Элиота в прежнее состояние. Лео упал, запутавшись в одеяле ногами, — и в тот же миг в его лодыжку вцепились зубы и стали давить все сильнее, словно пытаясь добраться до кости.
Наконец-то расставив приоритеты, Лео ударил ногой по полу, пытаясь сбить голову, но та держалась и не отпускала. Он колотил ее руками, дергал за волосы и за уши, чувствуя, как крепкие зубы медленно двигаются, перегрызая сухожилия, но боли не чувствовал — только нечеловеческий, невозможный ужас.
Его Элиот не мог превратиться в это существо, которое глодало ему ногу, используя исключительно голову, когда все тело продолжало стоять у кровати, распахнув руки.
— Винсент! — заорал Лео, теряя надежду избавиться от чудовища. — Кто-нибудь, сюда!
Он ударил локтем по прикроватной тумбочке, и на него что-то упало. Не задумываясь о своих действиях, Лео схватил упавший предмет и принялся колотить им по голове Элиота. Он размозжил твари весь лоб, когда увидел Винсента, склоняющегося над его ногой и разжимающего существу челюсть.
— Уберите ногу, когда он вас отпустит! — прокричал Винсент так, будто в тишине ночного замка его можно было не расслышать.
Лео смог это сделать через несколько мгновений. Он дернул ногой, оставляя у Элиота в зубах клок ткани и, кажется, даже кусок собственного мяса, — и только тогда почувствовал сильную боль в ноге.
Существо медленно втягивало шею, а тело уже шло к ним, застывшим посреди комнаты. Лица Элиота не было видно за заливавшей его кровью, но Лео видел, как дергаются вывернутые челюсти, пытаясь вернуться в нормальное положение и дожевать откушенную плоть.
— Надо его убить, — прошептал Винсент.
— Нет, его нужно скинуть в Бездну, — возразил Лео, глядя на Элиота, как завороженный, — вернуть его домой.
— Да ты совсем умом тронулся? — изумился Винсент.
Лео глянул на него и пропустил момент, когда Элиот подошел совсем близко. В тот же миг Винсент сунул ему в ладонь что-то холодное и рявкнул:
— Держи меч!
Желая только, чтобы все поскорее кончилось, Лео вогнал меч в сердце твари и удивился тому, что сделать это оказалось на удивление легко, будто Элиот не был создан из плоти и крови.
Существо сделало еще шаг вперед, насаживаясь на меч, его шея опять начала вытягиваться. Лео дернул меч на себя, упершись ногой твари в живот. Лезвие выходило с неприятным хлюпающим звуком, но хотя бы ровно и быстро.
Зубы Элиота были уже совсем близко от уха Лео, когда тот, подавшись вбок и отклонившись чуть назад, перерубил шею твари ровно пополам.
Голова рухнула на ковер, залив его кровью, а тело продолжило стоять с вытянутыми руками. Лео набросился на него с криком ярости и рубил до того момента, пока Винсент не оттащил его прочь.
— А вот теперь мы отнесем его в Бездну, — отерев лицо рукавом и сплюнув кровь существа, мрачно сказал Лео. — И побеседуем с этой белой… Волей.
Если они сделают все быстро, они еще могли успеть к завтраку.