Почти кошмар.

[balth]

Сон был каким-то совершенно кошмарным.

Помню, что ко мне под мостом подошла девочка, и я угощала ее шоколадом и еще какими-то сладостями, включила музыку на плеере и показывала ей телефон. Она улыбнулась совершенно жуткой улыбкой, сказала что-то, что сильно меня потрясло, взяла плеер и ушла, махнув рукой.

Еще помню, что до этого была какая-то то подводная лодка, я, папа и еще какой-то мужик. Выбраться оттуда было сложно, но я все равно последовала за тем мужчиной, потому что он знал, как можно выйти на поверхность.
Он бежал по каким-то ступеням, крошащимся у него под ногами, а плакала, просила подождать и бежала следом. На нем был водолазный костюм, а на мне - джинсы с майкой. Он говорил, чтобы я осталась, а я плакала и просила не оставлять нас здесь одних, кричала папе, чтобы он тоже шел. А папа безмятежно улыбался и отвечал на мои крики, что мужчина нас спасет. Я не верила и бежала дальше.
Я не могла плыть, а вокруг была одна вода. Я кричала, тонула, захлебывалась, а потом как-то выплыла.
Мужчина сел на поезд, а я, вся мокрая, кричала, чтобы он вернулся и спас моего отца.

Был театр "Голова", в котором внутри продавались разные сладости и такие странные овальные игрушки, набитые крахмалом. Я хотела купить одну, но увидела, что она стоит шестьдесят рублей. Хотела даже своровать, мяла в руке, а потом положила на место. Продавцов не было. Хотела купить конфеты, но продавец внезапно появился. Какой-то совершенно уродливый, с резкими чертами лица, он хотел уличить меня в воровстве, а второй продавец сказал, что ничего я не крала.
Когда я вышла, на улице было пасмурно, а дорогу пересекали рельсы. Где-то сверху был мост. Единственным более или менее красивым зданием был этот театр "Голова", все остальное было серым и облупленным.

Почему-то мелькнула сцена в парикмахерской. Мама привела меня туда, а я все волновалась, что меня будет стричь та самая безрукая дама, которая стригла в прошлый раз. Но сейчас за мою прическу взялась совершенно другая женщина. Она спросила, чего я хочу, а я попросила просто покрасить волосы, добавив, что не важно, в какой цвет, все равно я потом, когда волосы отрастут, покрашусь в красный. Все в парикмахерской рассмеялись, а парикмахер стала делать мне пепельно-белые пряди.

А в конце было совершенно ужасно. Я жила в каком-то сплюснутом с двух боков доме. Вошла в кухню, а там все объято огнем. Закричала, стала звать маму, побежала на второй этаж. Там забежала в одну из комнат, детскую. На полу лежали игрушки, у стены возле окна стояла кроватка, заваленная одеялами. В центре комнаты спиной ко мне стояла мама. Я сказала, что внизу пожар, и нам надо уходить. Надо взять сестренку и бежать... Мама обернулась, и я увидела, что это жуткое существо с искаженным маминым лицом, улыбающееся такой же улыбкой, как та девочка из-под моста. Мама сказала, что она знает о пожаре, поэтому решила сделать своим девочкам прохладу. Она подняла с кроватки телефон - в точности такой же, как у Юли - и нажала на несколько кнопок. В комнате стало холоднее. Мама сказала, что она закачала на мобильный новую программу под названием "Холодильник", заблокировала телефон, рассмеялась и вышла.
Я попыталась открыть дверь, но мама ее заперла. Я подскочила к кроватке и увидела, что там вовсе не моя сестра, а просто кукла с разными глазами - левым голубым и правым карим. Я схватила телефон и попыталась выключить этот холод.
В комнату вошла мама с совершенно нормальным лицом, выхватила у меня из рук телефон и, радостно улыбаясь, сказала, что он иногда заедает.

Я проснулась.

Давно я уже так подробно не запоминала сны. И давно я не ощущала, будто все это происходит наяву.