Кто положил "железную деву" плашмя?
Сюжеты сменяли один другого, была вереница сплошь незнакомых лиц.
В какой-то момент я оказалось одной из шестерых работников секретного отдела некоего департамента, коридоры которого выкрашены в белый, а все сотруднки носят белоснежные строгие костюмы. Мы выполняли миссии всей командой, а одним из самых ярких личностей был веселый и дико говорливый молодой человек, тощий, светлоглазый, со светлыми спутанными волосами до плеч как удивительно, ну.
А потом случилось что-то, мы узнали, что наш департамент вовсе не такое добро, как нам бы всем хотелось. Не знаю, что - помню только, как мы стояли перед окном в какой-то дом и смотрели, как люди празднуют Рождество. "Вот и все", - сказала я. "Ага, - голос блондина хрипел, а выглядел юноша совсем не так весело, как обычно, - надеюсь, хоть сегодняшний день нам дадут запомнить".
Дальше мы уже шли по коридорам департамента, разделившись. Я кралась, стараясь не шуметь, а из-за угла на меня шел целый строй людей в белых костюмах. Я кое-как спрятала и услышала разговор двух начальников о том, что нашей группе бунтарей собираются стереть память - работники мы хорошие, но надо бы затереть все мысли о бунте и последовавшие наши действия, чуть не послужившие причиной уничтожения всей организации. Я убегала, желая найти всех своих и предупредить, что нас так и будут продолжать использовать, все пропала, но в одном коридоре наткнулась на блондина с пустым взглядом, а рядом с ним стояли те самые начальники. "Ну вот, осталось поймать еще одну, и все готово", - сказал один из них.
Я решила, что после того, как они забрали блондина, дергаться нет смысла, без него я никуда не пойду, потому что жизнь потеряет смысл, и выступила вперед сама.
Память о Рождественском вечере они нам оставили, не стерев еще и слова "Вы отличные работнки, а прошлые оплошности мы великодушно прощаем и стираем. Департамент на вас надеется".
Мы развалились с блондином на задних сидениях трибуны и смотрели на футбольный матч, а я никак не могла понять, почему он мне так дорог, если знаю я его почти не знаю. "Ты помнишь, что было в то Рождество?" - спросил блондин. Я ответила, что нет, но очень хотела бы вспомнить. Он вздохнул, печально усмехнулся, а я весь оставшийся матч смотрела на него, а не на футболистов, вспоминая о каких-то плантациях кактусов, канализациях, веселом смехе блондина, его грязных волосах во время одной из миссий, синих комбинезонах, в которым нам шестерым приходилось как-то ходить, коридорах в тот самый день нашего бунта и потерянном виде юноши, стоящего между двумя начальниками с непроницаемыми лицами.
"Ох нет, я вспомнила!" - воскликнула я. Он посмотрел изумленно, а потом его взгляд изменился, и я поняла, что он тоже вспомнил...
Но дальше я уже собирала грибы у дороги, а рядом со мной ходили две девушки, и я была убеждена, что смогу набрать грибов больше, чем они вдвоем.
В какой-то момент я оказалось одной из шестерых работников секретного отдела некоего департамента, коридоры которого выкрашены в белый, а все сотруднки носят белоснежные строгие костюмы. Мы выполняли миссии всей командой, а одним из самых ярких личностей был веселый и дико говорливый молодой человек, тощий, светлоглазый, со светлыми спутанными волосами до плеч как удивительно, ну.
А потом случилось что-то, мы узнали, что наш департамент вовсе не такое добро, как нам бы всем хотелось. Не знаю, что - помню только, как мы стояли перед окном в какой-то дом и смотрели, как люди празднуют Рождество. "Вот и все", - сказала я. "Ага, - голос блондина хрипел, а выглядел юноша совсем не так весело, как обычно, - надеюсь, хоть сегодняшний день нам дадут запомнить".
Дальше мы уже шли по коридорам департамента, разделившись. Я кралась, стараясь не шуметь, а из-за угла на меня шел целый строй людей в белых костюмах. Я кое-как спрятала и услышала разговор двух начальников о том, что нашей группе бунтарей собираются стереть память - работники мы хорошие, но надо бы затереть все мысли о бунте и последовавшие наши действия, чуть не послужившие причиной уничтожения всей организации. Я убегала, желая найти всех своих и предупредить, что нас так и будут продолжать использовать, все пропала, но в одном коридоре наткнулась на блондина с пустым взглядом, а рядом с ним стояли те самые начальники. "Ну вот, осталось поймать еще одну, и все готово", - сказал один из них.
Я решила, что после того, как они забрали блондина, дергаться нет смысла, без него я никуда не пойду, потому что жизнь потеряет смысл, и выступила вперед сама.
Память о Рождественском вечере они нам оставили, не стерев еще и слова "Вы отличные работнки, а прошлые оплошности мы великодушно прощаем и стираем. Департамент на вас надеется".
Мы развалились с блондином на задних сидениях трибуны и смотрели на футбольный матч, а я никак не могла понять, почему он мне так дорог, если знаю я его почти не знаю. "Ты помнишь, что было в то Рождество?" - спросил блондин. Я ответила, что нет, но очень хотела бы вспомнить. Он вздохнул, печально усмехнулся, а я весь оставшийся матч смотрела на него, а не на футболистов, вспоминая о каких-то плантациях кактусов, канализациях, веселом смехе блондина, его грязных волосах во время одной из миссий, синих комбинезонах, в которым нам шестерым приходилось как-то ходить, коридорах в тот самый день нашего бунта и потерянном виде юноши, стоящего между двумя начальниками с непроницаемыми лицами.
"Ох нет, я вспомнила!" - воскликнула я. Он посмотрел изумленно, а потом его взгляд изменился, и я поняла, что он тоже вспомнил...
Но дальше я уже собирала грибы у дороги, а рядом со мной ходили две девушки, и я была убеждена, что смогу набрать грибов больше, чем они вдвоем.
-
-
13.01.2011 в 04:46-
-
14.01.2011 в 13:56Очень трагичные.
Но вообще, я думаю, второй раз мы смогли устроить диверсию, потому что ее никто точно не ожидал. Это просто осталось за кадром.