Кто положил "железную деву" плашмя?
А, ладно, тоже сбегаю.
Пять драбблов, мини и миди. Рейтинги разные, жанры разные, пейринги... в общем, я из команды Клеймор, мне можно.Название: Хроники долгих зим
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Медичка Шани, Китахара
Форма: миди
Персонажи: Хелен, Денёв, Клэр, Мирия, Юма, Табита, Синтия
Категория: джен, намеки на фемслэш
Жанр: драма, slice of life
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: О семи годах на севере.
2284Мирии досталось больше всех. Она с хрипом втягивает воздух, пытается перевернуться на спину, чтобы дать зарасти большой ране на груди, но только бьется коленями о мерзлую землю.
Хелен осторожно поднимается - кажется, нога уже окончательно приросла, хотя все еще невыносимо болит от колена и выше, - и помогает Мирии принять более удобную позу. Командир улыбается уголками губ, молчаливо показывая благодарность, и сильно дрожит.
Где-то рядом стонет Денев. Хелен помнит: она подошла к напарнице ровно перед тем, как "пробужденный" вспорол Денев живот. Еще Хелен помнит, как набросилась после этого на чудовище и убила его, а потом поползла назад, придерживая рукой наполовину отрубленную ногу. До Денев не удалось доползти буквально пару метров, поэтому, потеряв сознание, Хелен была очень недовольна собой.
- Живые, отзовитесь! - звонко кричит Хелен - так громко, как позволяют связки.
Мирия скалит зубы: заткнись, дура, вдруг кто не тот услышит? Хелен улыбается и пожимает плечами. Мирия закатывает глаза и сдается.
От ближайших развалин раздаются два слабых голоса. Хелен пытается понять, кто это, а потом просто загибает два пальца.
Табита приподнимается на локтях - ее лицо изуродовано, Хелен надеется, что его удастся восстановить, - и показывает большой палец.
- Очень хорошо, - бормочет Хелен, внутренне содрогаясь от количества трупов вокруг, вернее, от осознания, что все остальные мертвы, и смотрит на сжатый кулак.
- Жива, - хрипят позади.
Клэр (Хелен загибает палец на другой руке, чувствуя странное успокоение) очнулась и в очередной раз вспомнила обо всем произошедшем.
Хелен стоит, не зная, кому нужно помочь, а потом просто садится на прежнее место и прислушивается к боли в ноге. Ничего, не маленькие девочки, сами все себе прирастят без ее моральной поддержки.
Через несколько часов все оставшиеся в живых воительницы наконец-то перестают отлеживаться. Хелен, мысленно смирившись со своей особой активностью и желанием помочь всем, кому придется, устало усаживается на груду досок и следит за попытками окружающих делать хоть что-то.
Мирия начала рыдать с того момента, как только смогла нормально дышать. Хелен и Клэр, не сговариваясь, подняли ее с колен и утвердили на ноги. Теперь Мирия молча сидит на камне и ковыряет носком ботинка снег. Хелен, почувствовав неловкость от вида этой картины, спешно отворачивается и находит взглядом Денев, снегом отмывающую меч от крови.
Чуть поодаль сгруппировались Синтия, Табита и Юма - что-то тихонько обсуждают и пытаются развести костер. Непривычные к тому, чтобы идти против правил Организации, бедные, несчастные и бездумно правильные, думает Хелен и усмехается. Хорошо, что Мирия осталась в живых, иначе пришлось бы Денев занять место командира.
- А давайте похороним остальных? – предлагает Табита и смотрит почему-то на Хелен.
Это должна была сказать Мирия, она же командир, разве нет? Или хотя бы сказать свое веское слово.
На Хелен смотрят уже все, кроме Денев.
- Похороним, - равнодушно поводит плечами Хелен и чувствует, что ее немного мутит.
Троица у будущего костра бледнеет и смотрит в сторону единственного чудом уцелевшего здания, находящегося поблизости. Хелен поворачивается туда же и хмурится: Клэр идет к месту битвы.
Недели три никто не решается подходить к кладбищу, даже ставшая мрачной и молчаливой Клэр. Поначалу Хелен пыталась ее расшевелить, предлагала поединок, рассказывала забавные, на ее взгляд, моменты прошлых битв, но успеха не добилась. Решение оставить Клэр в покое предложила Денев, и у Хелен не нашлось, что на это возразить.
- А давайте разведаем территорию? – предлагает Табита, глядя на разгорающийся костер.
Хелен смотрит на нее с удивлением: Табита кричала громче всех, что нужно отсидеться и никуда не передвигаться хотя бы месяца два, чтобы нечаянно не нарваться на кого-нибудь из Организации.
- Не могу больше ничего не делать, - морщась, признается Табита. – Я привыкла к приказам и миссиям, а тут мы уже… надо что-то делать. Если никто не хочет, я пойду сама.
Хелен, привыкшей к постоянному движению, просиживание штанов тоже порядком надоело, но разведывать территорию? Кому оно вообще надо? Что нового они там могут найти?
- Предлагаю для начала сходить к кладбищу, - говорит Мирия и смотрит на всех по очереди – кто скажет слово против?
Все согласно молчат, а Юма нечаянно задевает ногой ветку, торчащую из костра. Пламя начинает шипеть и плеваться.
- И тут я ему говорю: «Эй, ты, свинья, может, мне встать поближе, чтобы ты смог нормально разглядеть мою задницу?» - Хелен пинает обломок доски, и тот глубоко уходит в снег. - А он мне давай мямлить о том, что у меня перо к штанам прилипло! Перо, представляешь? Нашел курицу!
Синтия хохочет, а Денев хмыкает и качает головой: она слышала эту историю раз десять, и постоянно в ней были разные детали.
Они живут на Севере уже черт знает сколько месяцев, и эти посиделки у костра хоть как-то скрашивают скучное существование. Сперва Мирия предлагала обсуждать идеи Организации, строила какие-то теории и планы восстания, но после пятого повторения все успели запомнить, кого нужно начинать ругать после короткого рассказа Юмы о том, что ей сказал Черный Человек перед первой миссией, а кого – после слов о ненависти к "пробужденным".
И как-то раз Клэр, тыкая тонкой палкой в полено в костре, стала рассказывать о том, как однажды притворялась сестрой Лаки, не дав Мирии закончить мысль. Всех поразил не сам факт неожиданных откровений, а что кто-то наконец предложил новую тему для разговора.
С того вечера и пошло.
- Тогда я развернулась, убрала перо – а оно действительно было, эта собачья морда не выдумала! – и врезала ему хорошенько! Ка-а-ак красиво летели его зубы! – Хелен бьет кулаком по раскрытой ладони и делает зверское лицо.
- Опять байки травишь? – Мирия улыбается и подсаживается к костру.
Хелен кивает и шмыгает носом.
- Сейчас я вам расскажу, как однажды заночевала в пещере с медведем, только от снега отряхнусь, - обещает Мирия.
Почему-то сейчас Хелен очень не хватает кружки хорошего пива.
Денев бьет мечом со всей силы, хмурится и изредка поправляет сползающие штаны. Вся одежда воительниц изодрана и находится в плачевном состоянии, но никто не обращает на это внимания. И не такие лохмотья носили, смогут пережить.
Хелен отбивает несколько выпадов напарницы, хохочет и сама бросается в атаку. Она размахивается и ударяет Денев сверху… собирается ударить, но замирает, увидев, что та не движется и даже не поднимает меч.
- Чего ждем? – спрашивает Хелен.
Денев краснеет, отводит взгляд и крепит меч за спиной.
- Нам бы все-таки одежду новую, - негромко говорит она и идет к лагерю.
Хелен непонимающе хмурится и начинает осматривать себя. Шов на рубахе разошелся настолько сильно, что левая грудь практически вывалилась наружу. Сдерживая улыбку, Хелен смотрит на удаляющуюся Денев и собирается как-нибудь отшутиться. Через несколько мгновений долину оглашает хохот: протертые на заднице штаны Денев говорят о необходимости нового обмундирования ничуть не менее красноречиво, чем рубашка Хелен.
Юма дает Хелен кусок ткани и загадочно улыбается.
- И что мне с этим делать? – спрашивает Хелен, разворачивая чуть пожелтевшую от времени простыню.
- Одежду я найти не смогла, поэтому пока что придется пользоваться этим.
Юма хочет сказать что-то еще, но натыкается на мрачный взгляд Хелен и поспешно ретируется.
Хелен вертит простынь в руках, разворачивает и сворачивает ее и так и сяк, а потом обматывается, как получится, прямо поверх драной одежды.
Когда вечером Хелен приходит на посиделки у костра, у нее возникает ощущение, что в Организации учат не только ведению боя, но и одинаковому обматыванию в прямоугольные куски ткани.
- Нам никогда не избавиться от привычки одеваться похоже, - задумчиво говорит Клэр и пытается расправить складки на своей простыни.
- Только я чувствую себя младенцем? – спрашивает Табита.
Все дружно подхватывают эту мысль, и только Юма обиженно сопит и сильнее кутается в свою простыню, будто пытаясь скрыться ото всех.
- Клэр, ну расскажи, - пристает Хелен.
Клэр уходит из лагеря чаще всех, долго не возвращается и предпочитает молчать. Никто за нее особенно не волнуется, никто не останавливает, принимая такое поведение как защитную реакцию.
Хелен это надоедает быстрее всех. Она начинает ходить за Клэр и спрашивать о каждом ее шаге. Остальные наблюдают за процессом с интересом, но не вмешиваются.
- Давай, Клэр, что у вас там было с Лаки?
Клэр молчит и ногой ломает длинную ветку.
- Вы целовались? – не унимается Хелен. – Обнимались? Спали вместе? Хоть что-то должно же было происходить!
- Разговаривали, - отвечает Клэр.
Она бросает обломки ветки в кучу и идет прочь из лагеря, постукивая пальцами по бедру.
- И все? – орет Хелен. – Все? Говори правду, я хочу все знать! Клэр, пожалуйста, хоть что-то!
Хелен бегает за Клэр полдня и в итоге узнает много всяких незначительных фактов, вроде того, что Лаки однажды разбил нос, запнувшись ночью о порог и свалившись с лестницы.
Когда Хелен, довольная собой, возвращается в лагерь, оставив Клэр тренироваться в одиночестве, товарищи смотрят на нее с некоторой завистью и недоверием.
- Я как-то слышала, что Тридцатая и Тридцать Первая… ну… - Юма отчаянно взмахивает руками и так и не заканчивает мысль, увлекшись закатыванием рукавов просторной рубахи.
Пару дней назад Юма, чтобы загладить вину перед товарищами, нашла где-то ворох поношенного тряпья. Простыни тут же оказались отброшенными в сторону за ненадобностью. Теперь все воительницы похожи на простых деревенских жительниц, присевших отдохнуть у огня темной зимней ночью.
- Что они? – спрашивает Хелен, которая чувствует себя крайне нелепо в длинном, застегивающимся под горло платье серого цвета.
Мирия и Клэр переглядываются и начинают смеяться, Денев бормочет извинения и уходит точить меч. Только Табита и Синтия ничего не понимают и смотрят на Юму с жадным любопытством.
- Говорят, у них были… ну… - Юма опять сбивается и пытается подобрать подходящие слова.
- Отношения, - подсказывает Клэр, многозначительно выделяя это слово, и зевает.
Юма радостно кивает и хлопает себя по колену.
- Точно! – подтверждает она, но продолжать не торопится.
- И что с того? – пожимает плечами Хелен. – Или, может, ты предлагаешь нам всем, за неимением более интересного занятия, устроить тут что-то похожее? Всем сразу? Всемером?
- Нет, - смущается Юма, - я просто вспомнила сейчас, вот и сказала.
У Хелен чешется язык сделать замечание о странных логических связях, но Мирия уже начинает рассказывать об одной из своих последних миссий – в третий или, может, пятый раз за все время их проживания на севере.
Когда через несколько дней Денев показывает свое отношение к Хелен, явно подобное тому, что было у Тридцатой к Тридцать Первой, Хелен не особенно удивляется и даже не имеет ничего против.
Йома появляются неожиданно для всех. Табита и Юма бегут к лагерю с абсолютно счастливыми лицами и долго и сумбурно пересказывают короткое столкновение.
- Там еще штук десять осталось, сходите, по два на каждую, а мы у костра посидим! – заканчивает раскрасневшаяся от волнения Юма.
Хелен, которая уже стоит на ногах и готова сорваться с места и отправляться в сторону врагов, выхватывает меч и издает боевой клич.
Первой, конечно же, пускают бежать Мирию, которая даже успевает участвовать в возбужденном обсуждении событий.
Йома хватает буквально на пятнадцать минут – потом они превращаются в грязное месиво на снегу.
- Ты что, хотела убить моего йома? – спрашивает по окончании битвы Клэр, подходя к Синтии.
Та качает головой и с непередаваемым удовольствием на лице вытирает меч о снег.
- Если бы кто-то захотел убить моего йома, я бы этого не простила, - уверенно говорит Денев.
- Йома – это святое, - подтверждает Хелен и получает от Денев тычок в ребра, когда не сдерживается и начинает тихо хихикать.
Мирия молча кивает, подтверждая серьезность ситуации.
Через несколько мгновений Клэр валит визжащую и брыкающуюся Синтию в сугроб и забрасывает снегом под дружное гиканье и улюлюканье товарищей.
Хелен может подробно рассказать обо всех привычках и чертах своих товарищей. Казавшаяся всегда уравновешенной Юма временами, где-то раз в три месяца, орет и бросается на всех. И успокоить ее может только Табита. У самой же Табиты есть привычка спать, положив меч по левую руку от себя. Мирия говорит во сне, рычит и выдает всякие грязные и интересные ругательства, которых не услышишь от нее днем. Синтия любит петь – фальшиво и слишком громко. Клэр иногда выглядит очень задумчивой, может смотреть в одну точку по часу и постоянно куда-то уходит, ничего не объясняя. Денев Хелен знает давно, новым кажется только ее желание спать рядом.
- По-моему, каждый человек состоит из деталей, - философски говорит Хелен, оттирая кровь недавно убитого йома с меча.
Все удивленно смотрят на нее, а затем друг на друга.
- И я сейчас говорю даже не о руках и ногах, - на всякий случай уточняет Хелен более обыденным тоном.
- Ну да. Вот ты, например, всегда сваливаешь одежду в кучу, - кивает Клэр.
- А сапоги ставишь в голове, - добавляет Юма.
- И яблоками не делишься, если мало их находишь, - улыбается Денев.
- А еще… - начинает Мирия, но Хелен ее перебивает.
- Все, хватит! – шипит она. – Поняла я, мы все очень внимательные и вообще молодцы.
- А еще ты наконец-то научилась нормально скрывать ауру йома, - все-таки говорит Мирия.
Повеселевшие воительницы замолкают и смотрят на Хелен, но не из-за того, что поражены ее новым умением: все понимают, что выжидать момента для нападения на Организацию осталось совсем недолго.
- А Синтия плохо поет, - после минутного молчания обиженно говорит Хелен, ненавязчиво разряжая обстановку.
Хелен стоит у могил павших воительниц и рассматривает знаки на мечах. Осталось совсем чуть-чуть, обещает она, обращаясь к мертвым, совсем немножко, и мы отомстим за всех.
Отставшая Клэр наконец-то появляется в поле зрения и идет к Хелен, аккуратно ступая по свежему снегу. Она старательно не смотрит на воткнутые в мерзлую землю мечи и молчит.
- Что-то я не вижу воодушевления, – ухмыляется Хелен.
Клэр проводит ладонью по волосам, открывает рот и так и застывает, глядя в одну точку. Хелен мысленно ругается и поворачивается в ту же сторону.
Из трубы одного из чудом сохранившихся домиков тонкой струйкой поднимается дым.
- Люди? – негромко спрашивает Хелен.
- Не чувствуешь? Клеймор, - отвечает Клэр. – Надо предупредить остальных, чтобы не высовывались.
- Как хорошо, что снег идет, - говорит Хелен и устремляется за припустившей к лагерю Клэр.
Сидящие у костра Денев, Табита и Мирия смеются, Юма ворошит поленья, а Синтия опять что-то мурлычет под нос. Клэр останавливается рядом с Мирией и молча смотрит на нее, будто пытается передать свои мысли.
Хелен некоторое время стоит, глядя на пламя, а потом раскидывает руки в стороны и говорит с широкой улыбкой, четко проговаривая каждое слово:
- Время главной битвы пришло!
Название: Издержки ремесла
Цикл: Не почкованием единым
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: Рафтелла и Организация (+3 OMC)
Категория: слэш, гет
Жанр: slice of life, ангст
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: вы все еще хотите уметь читать мысли? Тогда мы идем к вам.
490 Рафтелла отдала бы все, чтобы избавиться от своего «особого умения». Иногда ей казалось, что она знает об Организации больше, чем сама Организация знает о себе.
Номер Десять смотрела на своих товарищей и видела их потаенные мысли – все до одной.
Она знала, о чем мечтает Рейчел, видела воспоминания Бри, понимала подоплеку всех поступков Дитрих. Единственное, чего Рафтелла не знала – как сделать так, чтобы в голову перестали лезть чужие мысли.
И если то, что творилось на душе у воительниц, было более-менее понятно, то помыслы Черных сводили с ума.
В голове у Седрика было много формул, обрывков фраз и каких-то непонятных сцен, будто вырванных из долгой истории. Рафтелла слышала в его воспоминаниях странные шорохи, видела складки штор, гаснущие факелы и еще чаще - каменный потолок.
Эдвард постоянно размышлял о чем-то важном и глубоком, а еще – вспоминал, как стонет Седрик, как подмахивает и царапается, как кончает, матерясь сквозь зубы, и какое у него нелепое лицо, когда он берет в рот член Эдварда – сразу до самого основания. Тогда Рафтелла понимала, откуда факелы, шторы и потолок в мыслях Седрика, и могла объяснить то тяжелое дыхание, которое он никак не мог выбросить из головы, и удивлялась, почему он не позволяет себе вспоминать больше.
Этих мужчин связывало чувство, не имеющее ничего общего с любовью или симпатией, которые Рафтелла иногда замечала у воительниц: Черные повидали столько клеймор – голых, одетых, красивых, уродливых, вывернутых наизнанку, истекающих кровью, мертвых и восставших, голых, одетых, краси… - что перспектива совокупления с женщиной вызывала у них тошноту.
Рафтелла хотела бы осуждать их, но не могла: издержки ремесла, что-то сродни ее способности читать в душах.
От мыслей Робера становилось совсем скверно: там все было четко и ясно, он уже решил, когда будет разделывать очередной неудавшийся эксперимент, а когда – насиловать Одри, раздвигать ей ноги, вколачивать в нее свой большой темный член и оставлять засосы на видных местах, запретив сводить отметины, чтобы их непременно кто-нибудь увидел.
От загона с Пожирателями Бездны и от лабораторий Даэ Рафтелла шарахалась, как от чумы, но все равно до нее долетали отголоски: голод, голод, жрать, резать, кромсать, крошить, захватить, опутать и не отпускать.
Рафтелла не всегда различала, чей голос кому принадлежит.
Мысли господина Римуто напоминали разветвленные схемы, которые она однажды видела в книге по стратегии, и на каждой ветке было по тысяче вариантов, и все они были окрашены кровью и желанием властвовать.
И от Мирии Рафтелла ожидала чего-то подобного, разве что, может, еще свежих воспоминаний о битвах и образов внешнего мира. Рафтелла даже хотела влезть в ее голову - посмотреть на деревья, шорох листвы которых слышала у границ штаба Организации. За забор выходить запрещалось, да Рафтелла и не особенно рвалась: боялась даже думать, что будет там делать.
В мыслях Мирии не было ничего. Она не думала ни о природе, ни о войне, ни о своих подругах. Не было страха или ненависти - только короткая просьба: «Давай сделаем вид, что ты меня одолела».
Едва Рафтелла поняла, что наконец-то коснулась сознания человека, умеющего держать свои страсти в узде, она решила, что сделает для Мирии все.
Название: Спусти свои косы
Цикл: Не почкованием единым
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: ОFC/Анастасия
Категория: фемслэш
Жанр: дезфик, дарк
Рейтинг: от R до NC-17
Предупреждения: попытка изнасилования, убийство.
Краткое содержание: вот такой у нас херовый Хогвартс.
494 - У тебя такие красивые волосы.
Глаза Валери трудно разглядеть: в комнате темно, а она еще и сидит спиной к окну. Ерошит свои короткие, едва прикрывающие уши прядки:
- Не то, что мои.
- В детстве я решила, что никогда не буду их обрезать, - говорит Анастасия. – После тифа я долго ходила почти лысая. Было очень стыдно.
Валери залезает на кровать с ногами.
Где-то под порогом стрекочут сверчки, а у соседнего здания переговариваются Черные. До Анастасии доходили слухи, что в Организации разрабатывают новое оружие – препарат, от которого сходят с ума и творят что-то несусветное. Но кто бы, в самом деле, стал давать официальное подтверждение?
Анастасия думает об этом, когда Валери легонько гладит ее по щеке и придвигается ближе. В этой мимолетной нежности нет ничего необычного: им всем некуда девать эмоции, потому выходит, что иногда ученицы дерутся, а иногда - заплетают друг другу косы.
Но Валери подается вперед и настойчиво целует Анастасию в губы, а потом, пользуясь замешательством подруги, придвигается вплотную и хватает ее за талию, путаясь в распущенных волосах.
Когда Анастасия пытается отстраниться, Валери настойчиво шарит ладонями по ее спине, а потом и вовсе придавливает к кровати всем весом.
- Тише, тише, - Валери немного отодвигается, но держит все так же крепко.
- Я не хочу! – дергается, пытаясь вырваться, Анастасия.
- Тише!
Валери сильно бьет ее по лицу – коротко, трижды подряд.
Да не может этого происходить, думает Анастасия, отбиваясь, ведь Валери – хорошая подруга, которая всегда была рядом, а не та, что сейчас рычит, тискает за грудь и пытается разорвать на Анастасии сорочку. Этого не может быть, и, наверное, этого и нет, просто Анастасия задремала и сама не заметила…
Она хнычет, извивается, лупит Валери ногами по спине, говорит, толком не слыша собственных слов, и хочет одного – освободиться, любой ценой, как угодно. Активировать силу йома невозможно: сегодня ученицы впервые принимали подавляющие ауру пилюли.
Валери вдруг замолкает. Чувствуя, что ее сильно тянут за волосы, Анастасия замирает и открывает глаза. Хрипя и брыкаясь, Валери пытается содрать с горла белые пряди.
- Ана… - выдыхает она. По телу проходит судорога.
Анастасия смотрит на подругу снизу вверх: по подбородку Валери течет слюна, глаза закатываются, а лицо медленно синеет.
Когда Валери становится невыносимо тяжелой, Анастасия разжимает руки. Она судорожно распутывает свои волосы и спихивает тело на пол. Переступает через покойницу, забивается в угол, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, и беззвучно ревет – от отвращения, не от страха.
Перед рассветом, когда все еще спят, Анастасия срывает простыню с постели Валери и через окно вылезает на тренировочную площадку. Руки дрожат, но в итоге узел получается прочным и правильным.
Тело Валери больше не кажется тяжелым.
Когда встает солнце, и Анастасия, кутаясь в одеяло, уже давно лежит в кровати, снаружи раздается истошный визг.
- Валери! Помогите, кто-нибудь, Валери повесилась!
Анастасия медленно выдыхает, накручивает на руку длинную прядь и закрывает глаза.
Во время одной из миссий, через несколько лет, Крылатая Анастасия видит Валери - синюшную, кое-как замотанную в грязные лохмотья, с зашитыми глазами и ртом. И тогда, только тогда Анастасии становится по-настоящему страшно.
Название: Трудный день
Цикл: Не почкованием единым
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: спойлерЙома/OFC, Даф/OFC, Рифул, Даэ/OFC
Категория: гет
Жанр: дарк
Рейтинг: от R до NC-17
Предупреждения: проституция,постмодернизм, три альтернативных начала и немного мата.
Краткое содержание: все, что неплохо начинается в мире «Клеймор», заканчивается по-разному – но всегда хреново.
495Моне ужасно хочется оказаться дома, закрыть дверь на все засовы, забиться в угол и просидеть так до рассвета. Она бежит по подворотням, хромает из-за сломанного каблука – или, может, обоих – и рыдает в голос.
Как же так, твердит Мона, спотыкается, падает на колени, разбивая их в кровь, вскакивает и бежит дальше. Почему такое произошло именно с ней? Святой отец сказал бы, что это бог покарал блудницу, но, слава этому его богу, церковь недавно разгромили.
Мона заворачивает за угол дома, оцарапав плечо о ставню, шипит и прижимается спиной к стене. Она пытается не дышать и наконец-то перестать реветь: и без того болит все тело, а тут еще слезы попадают на разбитые губы.
В конце переулка раздаются шаги. Мона всхлипывает и бежит дальше, подбирая испачканный, разодранный подол, опять спотыкается и падает. Ну почему, почему, панически думает Мона, вставая, пытается двигаться быстрее, но может только медленно ковылять вперед.
А так хорошо начиналось!.. Мона громко всхлипывает. Перед такими мужиками, как этот, она сама с удовольствием раздвигала ноги и даже давала за половину цены – так сказать, из любви к искусству. Почему все обернулось именно так!
Клиент красив и, войдя в комнату, улыбается Моне. По выражению лица мужчины совершенно ясно, что для него это отнюдь не первый визит к проститутке.
Мона становится на колени и развязывает шнуровку на его штанах.
- Трудный день? – она кокетливо хлопает ресницами и обхватывает его вялый член губами.
- Напротив, очень хороший, - возражает клиент. Стремительно, неестественно сгибается и аккуратно, даже нежно откусывает Моне край уха.
Мона вопит, отталкивает мужика и, не особо задумываясь, сигает в окно.
Йома рычит и припускает следом – в его планы не входит оставаться без ужина.
Чувствуя внутри умопомрачительно большой член, Мона скачет на клиенте и громко стонет, запрокидывает голову и закатывает глаза.
Здоровенный, как портовый грузчик, блондин выглядит совсем тупым – и немного смущенным: он сопит, неловко мнет грудь Моны и постоянно поглядывает на окно.
- Даф! Я пришла сюда поесть или смотреть, как тебя трахает какая-то блядь? – раздается вдруг звонкий детский голосок.
Мона останавливается и оборачивается. Сползает с мужчины и одергивает подол. У окна стоит девочка, а вместо рук у нее… о господи!
Выбегая из комнаты, Мона слышит, как девочка вздыхает и говорит, что, в общем-то, не против поиграть в догонялки.
Левую часть лица клиента закрывает маска, и, когда Мона пытается ее снять, мужчина шикает.
- Оставь.
Прижав Мону к стене, он нашаривает завязки ее платья.
- Такая бы мне подошла, - говорит клиент.
Он беззастенчиво лапает Мону, подолгу оставляя ладонь то между ее ног, то на груди, приговаривает что-то о нужности и иногда усмехается.
- Ах, давай!.. – шепчет Мона, проводит пальцами по носу клиента, а другой рукой сжимает через штаны его член.
Маска падает практически сразу, и Мона громко, от души орет. Мужчина ругается вполголоса и заносит руку для удара, но не успевает.
Мона отталкивает клиента от себя, кое-как подбирает юбку и выбегает из комнаты, мысленно молясь всем богам сразу.
Даэ надевает маску и бежит следом за Моной, утешая себя тем, что если сегодня он не поимеет шлюху, то хотя бы новую Пожирательницу Бездны приобретет.
Название: Месяц спустя
Цикл: Потрупам следам мировой культуры
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара, Медичка Шани
Форма: драббл
Персонажи: OMC в количестве, Даэ, зомби
Категория: джен с элементами прости-господи-гета
Жанр: дарк, гуро, пост-канон
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: спойлернам всегда было интересно, все ли у Даэ под контролем с его зомбодевами.
Предупреждения: спойлерсекс между зомби, оторванные конечности.
494 От Объекта Н-3 – небольшого острова, занятого под полигон для производства экспериментального оружия, – корабли не возвращались вот уже около месяца.
- Что-то пошло не так, - бормотал лейтенант Дамиан, секретарь начальника научного отдела, сортируя документы по папкам.
Сам начальник, высокий лысеющий мужик с хроническими недосыпом и не менее хроническим кашлем, морщился и уходил в кабинет писать новые приказы: «Установить суточный караул на маяке», «Отправить на Н-3 поисково-разведывательную группу», «Заменить устаревшее оборудование на новое».
- Что-то пошло не так, - шептал Дамиан, нервно выстукивая пальцем по столу.
Корабль прибыл с рассветом, вернее, сел на мель, пробив корму о прибрежные скалы. Солдаты взошли на пустую палубу – и только в трюме обнаружили два десятка смердящих трупов и странное существо, слабо напоминающее человека.
Существо сказало, что Организации больше нет, по городам бродит какая-то мерзость, и… у вас есть вода? хотя бы глоточек? – и испустило дух, перед этим забившись в конвульсиях и зачем-то откусив себе три пальца на правой руке.
Начальник научного отдела, сплевывая мокроту и то и дело матерясь сквозь зубы, обнародовал приказ о поисковой группе.
- Господи, - пробормотал Дамиан, найдя свое имя в списке членов отряда. - Господи, сохрани наши души.
О сохранности тела просить у бога было как-то глупо.
Объект Н-3 выглядел, как материк столетий пять назад, с той только разницей, что ни в одном учебнике по истории не говорилось о шляющихся по улицам синих зомби.
Десяток бравых солдат сразу оказался отрезан от корабля - пришлось разбегаться кто куда, даже не пытаясь перейти в нападение.
Дамиан несся вперед, надеясь найти укрытие в подвале ближайшего дома, и молился, но уже не о том, чтобы спастись, а чтобы не стошнило от вида полуразложившихся ходячих трупов и не пришлось помирать из-за этого совсем уж по-дурацки.
Добежал. Дамиан привалился спиной к стене и выдохнул, чудом сдержав тошноту. Через несколько секунд он услышал чавкающий звук и тихонько взвыл, успев представить все возможные ужасы.
Чуть позади, на полу в уголке, один зомби бодро трахал другого, в процессе придерживая собственную левую руку, чтобы не отвалилась окончательно.
- Идеально! - шамкал зомби, скалясь в безгубой улыбке. – Лучше, чем можно было пожелать!
О Господи, подумал Дамиан, пятясь к выходу, спаси и сохрани нас всех. Даже этот «живой», гортанно стонущий труп большегрудой блондинки, у которой кто-то аккуратно пообкусывал соски и, кажется, выгрыз несколько ребер с правой стороны. Даже то, что осталось от ее любовничка – только бы он не смотрел больше в сторону Дамиана.
Зомби запрокинул голову, подставляя льющемуся из окна скудному свету страшную рожу, сочащуюся гноем и основательно разложившуюся с левой стороны, и захрипел, остановившись.
Рука все-таки отвалилась и подкатилась к ногам Дамиана, царапая половицы обломком кости.
Никогда еще Дамиану не приходилось так спешно выблевывать все содержимое желудка себе на ботинки.
На отплывающий корабль Дамиан, чудом отмахавшийся от зомби, взбирался по якорной цепи, рыдая и сбивчиво твердя молитвы – даже те, которых, казалось, никогда не знал.
- Мать их раком с этим островом, - прохрипел командир, оглядывая выживших.
Дамиан согласно шмыгнул носом и почесал след от зубов какого-то совсем ошалевшего трупа.
Прибытие на материк обещали через десять дней.
Название: Призрак дома на холме
Цикл: Потрупам следам мировой культуры
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: OMC в количестве 4 шт., OFC, Ригальдо/Исли, Присцилла, Лаки
Категория: джен с элементами гета и слэша
Жанр: дарк, гуро, крэк и постебушка
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: спойлеро череде нелепых смертей на почве мистики и бытового идиотизма.
Предупреждения: спойлержелезная дева и секс с нанесением увечий, который, кстати, тот еще кинк. А, да, и мат! И, эм, альтернативный бладплэй.
500 – Какого хуя? – сухо поздоровался открывший двери мужчина.
Пятеро путников приплясывали на морозе.
– Приютите, – осмелилась Изабелла.
Из холла донеслось «впусти», и хмурый мужик посторонился.
– Вы, верно, устали? – спросил другой, такой красивый, что восхитился даже равнодушный ко всему, кроме книг, Илай. – Я Исли. Свободные спальни – на втором этаже. Ригальдо вас проводит. Выходите к ужину.
Бросив странный взгляд на Ригальдо, Исли направился к узкой черной двери.
Моргану почему-то стало не по себе.
– Красивый замок, – шепнула Изабелла, задевая плечом раму картины с изображением лобзающихся нимф. – Мрачный и… темный.
Изабелла казалась просто созданной для подобных мест. Обратно на плохо освещенную лестницу она потянула Моргана сразу же, как шаги Ригальдо стихли на первом этаже.
– Давай, – улыбнулась Изабелла.
Морган тут же усадил невесту на перила и, покрывая поцелуями ее шею, начал борьбу со шнуровкой, пока Изабелла томно стонала и поглаживала ножкой его пах.
Под весом двух тел перила скорбно хрустнули и обвалились.
- Чвяк, - озвучила произошедшее Присцилла.
- Кто положил "железную деву" плашмя? – удивился вышедший на шум Исли.
Влюбленные лежали друг на друге; тело девицы насадилось на шипы до самого их основания. Железо прорвало ее правую голень, а левая нога оказалась согнута под неестественным углом. Еще один шип пробил горло, и теперь девушка, еще живая, пыталась что-то сказать, беззвучно шевеля окровавленными губами. В горле у нее булькало.
Юноше повезло больше: судя по торчащему из затылка острию, он налетел на «колючку» лицом.
Исли нагнулся, без видимого усилия захлопнул «деву» и закинул ее на плечо.
Белая нога так и осталась торчать из зазора.
Не зря Ригальдо предлагал убрать эту штуку в подвал. Или хотя бы закрыть.
Завтра еще и отмывать придется.
Когда позади послышался истошный крик, Илай, искавший библиотеку, испуганно заскочил в ближайшую комнату.
На огромной кровати, стоя на четвереньках и постанывая, изгибался хозяин дома, а его мрачный товарищ засаживал ему сзади – от души, с размахом, по-звериному рыча.
На лице Ригальдо вздулись вены, он когтями впился в бока Исли и, прижавшись к его спине, вдруг укусил Исли за плечо, вырвав кусок мяса.
– Господи, – выдохнул Илай.
– Убью, – отозвался Ригальдо, моментально оказываясь рядом.
Кровь полилась Ригальдо на лицо, он облизнулся и отбросил голову Илая в сторону.
– Животное ты безобразное, – печально вздохнул Исли.
Тилар услышал шум, переодевая портки в отведенной ему комнате. Вышел, заметил проломленные перила, нахмурился – надо бы сообщить хозяевам – и направился вниз, к черной двери, за которой скрылся Исли.
Сделав полшага внутрь, Тилар страшно захрипел, косясь на торчащее из груди лезвие.
На сапоги несколько раз капнуло красным.
– Твою мать, – удивился Лаки, мирно упражнявшийся в своем тренировочном зале.
Убиенный сполз с меча и рухнул на пол.
Кристоф, сунувшийся в холл, заорал не своим голосом, увидев, что неизвестный мальчишка воткнул Тилару меч в сердце.
Потеряв разум от ужаса, Кристоф вылетел во двор.
– Чвяк, – снова сказала Присцилла – на этот раз измененным голосом.
И лапой стащила тело Кристофа со своего рога.
На роге остался липкий кровавый след, тут же, как по волшебству, впитавшийся; Присцилла счастливо вздохнула и едва не по локоть засунула руки в теплую брюшину гостя.
– Завтра, – строго сказал Исли, – будем учиться гостеприимству. И закопаем трупы.
Присцилла, Ригальдо и Лаки угрюмо переглянулись.
Название: Когда он вырос
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара, Медичка Шани
Форма: мини
Пейринг: Лаки/Клэр
Категория: гет
Жанр: немножко PWP, домыслы о пост-каноне
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: и жили они долго и счастливо. И кончали всегда одновременно (тм)
Примечания: кинки: осознание того, что партнер повзрослел, нанесение партнеру телесных повреждений, первый секс для персонажей как пейринга, неловкость.
1355Лаки и Клэр уже около часа сидят в таверне, иногда перекидываясь короткими незначительными фразами.
Лаки вырос и возмужал. Клэр было не до этого – ни когда они сражались с Организацией, ни когда шли с поля битвы, усталые и израненные, оставившие на выживших товарищей обустройство нового мира.
Но теперь, сидя напротив за высоким грязным столом, нельзя не заметить, насколько Лаки стал выше и раздался в плечах. Да и лицо его изменилось. Он превратился в…
«Воина», - думает Клэр и проводит пальцами по столешнице.
- Ты ведь больше никуда от меня не уйдешь? – вдруг спрашивает Лаки.
Клэр качает головой:
- Не уйду, обещаю.
Улыбается Лаки-воин так же широко и открыто, как Лаки-ребенок.
- Нам не стоит пока высовываться, - говорит Клэр, застилая постель.
Стоя у окна, Лаки пожимает плечами – мол, хорошо, как скажешь, ты главная.
Клэр старательно разглаживает складки на простыни, хотя раньше ничего подобного не делала, и чувствует неловкость. Ведь сама его искала, все ноги сбила, пока нашла – так на, получай, что не так?
Все не так, думает Клэр.
- Мы сможем отбиться, если наткнемся на кого-то из Организации, но мне очень не хотелось бы снова соприкасаться со всем этим, - Клэр говорит, чтобы не молчать.
- Да-да, я понял, - Лаки потирает шею.
В одной поддевке Клэр ложится на свой край постели. Пошуршав одеждой, Лаки гасит свечу и забирается под одеяло.
На постоялом дворе комнаты для семейных пар стоят дешевле, чем те, что с отдельными кроватями.
Полночи Клэр чувствует, как Лаки тепло дышит ей в затылок.
Она смотрит, как Лаки помогает хозяйке колоть дрова, и перекатывает яблоко в ладонях.
Раньше все было гораздо проще: он был эмоциональным, крикливым ребенком, все помыслы легко читались на его лице. Теперешний Лаки выглядит невероятно спокойным и даже уютным. Вон, топор опускает на бревно так, будто всю жизнь только этим и занимался.
Дом бы свой завести, думает Клэр, поднимаясь с крыльца. Лаки поворачивается к ней, уловив движение боковым зрением, и вопросительно вскидывает брови.
- Пройдусь, - говорит она.
Лаки улыбается и возвращается к неоконченному делу.
Клэр обходит таверну, взбирается в окно снятой комнаты по водосточной трубе, достает клеймор и так же незаметно уходит в лес.
Йома из соседнего селения пронзительно воют и заливают дорогу фиолетовой кровью, когда Клэр с упоением крошит их на мелкие кусочки.
Стоя у ручья, Клэр смывает с себя кровь. Побаливает рана на плече: какая-то из тварей успела отхватить приличный кусок прежде, чем свалился на землю грудой грязно-серого мяса.
Почему нельзя жить, как нормальные люди, немного раздраженно думает Клэр, промывая рану. Обязательно надо куда-то лезть, что-то делать. Клэр оборачивается и долго смотрит на йома. На несколько мгновений ею овладевает что-то странное: она подходит к одному из трупов, макает палец в его кровь, уже немного загустевшую, и слизывает фиолетовую каплю.
- Дура, - шипит на себя Клэр, отплевываясь: кровь йома на вкус еще отвратительней, чем на вид. – Дура, тебя заждались, иди домой.
На слове «дом» она болезненно морщится.
- Ты убивала йома, - говорит Лаки.
Твою мать, устало думает Клэр, и в кого ты такой проницательный.
Рана все еще болит и кровоточит. Клэр долго смотрит на наволочки, решая, не пустить ли одну на бинты. Лаки снимает рубаху и разрывает ее пополам, а потом рвет дальше на тонкие полоски.
Клэр позволяет забинтовать себе плечо, глядя ровно перед собой и слушая поскрипывание половиц.
Взрослый и тяжелый. Когда он успел?
До чего же все это нелепо: они уже несколько дней наедине, а ведут себя так, будто друг друга едва знают.
- Лаки, - шепчет Клэр, не поворачивая головы.
- Больно? – участливо спрашивает он. – Прости, я буду осторожней.
- Лаки, - тянет Клэр уже громче и все-таки смотрит на него.
Пора это прекратить, решает она и гладит Лаки по щеке. Одновременно становится очень страшно, что он что-то не так поймет, она же всегда была ему почти сестрой, господи, да что же это?..
Лаки мягко улыбается и не двигается.
- Ты же уже такой взрослый, - говорит Клэр, пытаясь скрыть неловкость; ее рука дрожит.
Сделай что-нибудь, хочет крикнуть ей. Ты же мужик, Лаки. Я тебе как сестра, но нам обоим хочется, нам обоим нужно, Лаки, сделай уже хоть что-то!
Лаки наклоняется и осторожно целует Клэр в обмотанное бинтами плечо.
Почему-то Клэр сразу становится легче. Так ведь не целуют мать или старшую сестру, верно? В руки, в лоб, в щеки – она видела это на улицах – могут целовать, но плечи так же интимны, как, например, колени.
Сдерживая полуистерическое хихиканье, Клэр обхватывает ладонями лицо Лаки и целует его в губы – точно так же, как тогда, когда они прощались семь лет назад, только теперь приходится не наклониться, а встать на цыпочки.
- Ты дрожишь, - замечает Лаки.
Клэр вспоминает с десяток мельком слышанных похабных фраз, начиная с «согрей меня, милый» и заканчивая «выеби меня, животное», – и не произносит ровным счетом ничего. Вместо этого она толкает Лаки на кровать, садится на него верхом, неумело выцеловывает его скулы и чувствует, что краснеет.
Уже сдирая с Лаки штаны, Клэр понимает, что все по-прежнему не так, и дело точно в ней. Внутри клокочет что-то, похожее на ярость, как за шаг до «пробуждения», хочется разорвать простыню ногтями и на Лаки тоже оставить побольше царапин, чтобы потом слизывать кровь…
Первый укус приходится Лаки в плечо: Клэр прокусывает кожу и стонет, чувствуя металлический привкус во рту. Кровь йома была противней во много раз. Клэр кусает еще и еще – губы, шею, даже пальцы, прихватывает зубами кожу на ребрах и у тазовых костей. Лаки то ли стонет, то ли рычит, пытаясь остановить Клэр, цепляется за ее плечи, чтобы притянуть к себе и по-человечески поцеловать, но она не дается.
- Сними одежду, - хрипит Лаки.
Его член стоит, и Клэр замирает на пару мгновений, зачарованно разглядывая тело Лаки, а потом осторожно касается пальцами головки.
- Ты вырос, - бормочет Клэр.
- Сними одежду! – рычит Лаки.
Клэр подчиняется, пытается стянуть с себя хоть что-то, но руки не слушаются. Лаки помогает: его колотит такая же дрожь, но движется он более уверенно.
Полностью обнаженная Клэр чувствует себя беззащитной. Немыслимо, но, кажется, она даже мерзнет: наверное, все дело в тревожном обострении чувств. Неожиданно для себя Клэр замечает пение птиц за окном, скрип кровати и приглушенный разговор за стенкой.
Лаки опять касается ее щеки, придвигаясь ближе на кровати, и Клэр снова срывается.
Сознание уходит куда-то на второй план – человеческое сознание. Та, кто оставляет длинные кровоточащие царапины на груди Лаки, кто тяжело дышит, иногда даже с каким-то звериным повизгиванием, кто срывает голос, исступленно насаживаясь на член любовника, кто кусается, а не целуется, не может быть Клэр.
Когда, кончив, она осознает, что сейчас вытворяла, Лаки находится в предобморочном состоянии и вымученно, но очень старательно улыбается.
- Ох, - шепчет Клэр и не находит ничего лучшего, чем слизать капли крови, смешанные с потом, с его живота.
- Я так тебя люблю…
Клэр тянется к губам Лаки, чувствуя себя чудовищем, не достойным нормальной жизни. Исполосовать любовника в порыве страсти – кто бы мог подумать, что она на такое способна?
- Клэр... господи, давай будем трахаться нежнее? – смеется Лаки.
Облегченно выдохнув, Клэр устраивается у него под боком и закрывает глаза.
Как все-таки хорошо, что они друг друга поняли.
Утром, совместно отстирывая простыни от крови, Клэр и Лаки разговаривают, будто ничего не произошло. Они заводят беседу о погоде, о завтраке, обсуждают хозяйку постоялого двора и громко смеются – очень наигранно и напряженно.
- Клэр, - наконец почти печально говорит Лаки, потирая запекшиеся ранки на шее – следы зубов и царапины, - мне кажется, я снова хочу переспать с тобой, но пусть сперва все заживет...
Клэр хохочет, как сумасшедшая.
Надо скопить денег на дом, думает она, развешивая белье на веревке. Они ведь могут ужиться? Лаки будет колоть дрова и ходить на охоту, а Клэр – заниматься хозяйством, все как в настоящей семье.
Ей очень хочется есть, чего-нибудь мясного. Клэр подозревает, это потому, что вчера она явно была близка к «пробуждению» и еще не смогла толком успокоиться. Но ведь так будет не всегда, когда они решат лечь в постель?..
Клэр здоровается с хозяйкой постоялого двора, и та улыбается ей широко и приветливо – это точно можно считать хорошим знаком.
Вернувшись в комнату, Клэр застает Лаки взбивающим подушки.
- Я подумал, - начинает он, - что мы не можем вечно жить здесь. Давай скопим денег. Купим дом и…
Не дослушав, Клэр лезет целоваться.
Как же ей все-таки повезло, что Лаки вырос таким сильным и рассудительным.
Пять драбблов, мини и миди. Рейтинги разные, жанры разные, пейринги... в общем, я из команды Клеймор, мне можно.Название: Хроники долгих зим
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Медичка Шани, Китахара
Форма: миди
Персонажи: Хелен, Денёв, Клэр, Мирия, Юма, Табита, Синтия
Категория: джен, намеки на фемслэш
Жанр: драма, slice of life
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: О семи годах на севере.
2284Мирии досталось больше всех. Она с хрипом втягивает воздух, пытается перевернуться на спину, чтобы дать зарасти большой ране на груди, но только бьется коленями о мерзлую землю.
Хелен осторожно поднимается - кажется, нога уже окончательно приросла, хотя все еще невыносимо болит от колена и выше, - и помогает Мирии принять более удобную позу. Командир улыбается уголками губ, молчаливо показывая благодарность, и сильно дрожит.
Где-то рядом стонет Денев. Хелен помнит: она подошла к напарнице ровно перед тем, как "пробужденный" вспорол Денев живот. Еще Хелен помнит, как набросилась после этого на чудовище и убила его, а потом поползла назад, придерживая рукой наполовину отрубленную ногу. До Денев не удалось доползти буквально пару метров, поэтому, потеряв сознание, Хелен была очень недовольна собой.
- Живые, отзовитесь! - звонко кричит Хелен - так громко, как позволяют связки.
Мирия скалит зубы: заткнись, дура, вдруг кто не тот услышит? Хелен улыбается и пожимает плечами. Мирия закатывает глаза и сдается.
От ближайших развалин раздаются два слабых голоса. Хелен пытается понять, кто это, а потом просто загибает два пальца.
Табита приподнимается на локтях - ее лицо изуродовано, Хелен надеется, что его удастся восстановить, - и показывает большой палец.
- Очень хорошо, - бормочет Хелен, внутренне содрогаясь от количества трупов вокруг, вернее, от осознания, что все остальные мертвы, и смотрит на сжатый кулак.
- Жива, - хрипят позади.
Клэр (Хелен загибает палец на другой руке, чувствуя странное успокоение) очнулась и в очередной раз вспомнила обо всем произошедшем.
Хелен стоит, не зная, кому нужно помочь, а потом просто садится на прежнее место и прислушивается к боли в ноге. Ничего, не маленькие девочки, сами все себе прирастят без ее моральной поддержки.
Через несколько часов все оставшиеся в живых воительницы наконец-то перестают отлеживаться. Хелен, мысленно смирившись со своей особой активностью и желанием помочь всем, кому придется, устало усаживается на груду досок и следит за попытками окружающих делать хоть что-то.
Мирия начала рыдать с того момента, как только смогла нормально дышать. Хелен и Клэр, не сговариваясь, подняли ее с колен и утвердили на ноги. Теперь Мирия молча сидит на камне и ковыряет носком ботинка снег. Хелен, почувствовав неловкость от вида этой картины, спешно отворачивается и находит взглядом Денев, снегом отмывающую меч от крови.
Чуть поодаль сгруппировались Синтия, Табита и Юма - что-то тихонько обсуждают и пытаются развести костер. Непривычные к тому, чтобы идти против правил Организации, бедные, несчастные и бездумно правильные, думает Хелен и усмехается. Хорошо, что Мирия осталась в живых, иначе пришлось бы Денев занять место командира.
- А давайте похороним остальных? – предлагает Табита и смотрит почему-то на Хелен.
Это должна была сказать Мирия, она же командир, разве нет? Или хотя бы сказать свое веское слово.
На Хелен смотрят уже все, кроме Денев.
- Похороним, - равнодушно поводит плечами Хелен и чувствует, что ее немного мутит.
Троица у будущего костра бледнеет и смотрит в сторону единственного чудом уцелевшего здания, находящегося поблизости. Хелен поворачивается туда же и хмурится: Клэр идет к месту битвы.
Недели три никто не решается подходить к кладбищу, даже ставшая мрачной и молчаливой Клэр. Поначалу Хелен пыталась ее расшевелить, предлагала поединок, рассказывала забавные, на ее взгляд, моменты прошлых битв, но успеха не добилась. Решение оставить Клэр в покое предложила Денев, и у Хелен не нашлось, что на это возразить.
- А давайте разведаем территорию? – предлагает Табита, глядя на разгорающийся костер.
Хелен смотрит на нее с удивлением: Табита кричала громче всех, что нужно отсидеться и никуда не передвигаться хотя бы месяца два, чтобы нечаянно не нарваться на кого-нибудь из Организации.
- Не могу больше ничего не делать, - морщась, признается Табита. – Я привыкла к приказам и миссиям, а тут мы уже… надо что-то делать. Если никто не хочет, я пойду сама.
Хелен, привыкшей к постоянному движению, просиживание штанов тоже порядком надоело, но разведывать территорию? Кому оно вообще надо? Что нового они там могут найти?
- Предлагаю для начала сходить к кладбищу, - говорит Мирия и смотрит на всех по очереди – кто скажет слово против?
Все согласно молчат, а Юма нечаянно задевает ногой ветку, торчащую из костра. Пламя начинает шипеть и плеваться.
- И тут я ему говорю: «Эй, ты, свинья, может, мне встать поближе, чтобы ты смог нормально разглядеть мою задницу?» - Хелен пинает обломок доски, и тот глубоко уходит в снег. - А он мне давай мямлить о том, что у меня перо к штанам прилипло! Перо, представляешь? Нашел курицу!
Синтия хохочет, а Денев хмыкает и качает головой: она слышала эту историю раз десять, и постоянно в ней были разные детали.
Они живут на Севере уже черт знает сколько месяцев, и эти посиделки у костра хоть как-то скрашивают скучное существование. Сперва Мирия предлагала обсуждать идеи Организации, строила какие-то теории и планы восстания, но после пятого повторения все успели запомнить, кого нужно начинать ругать после короткого рассказа Юмы о том, что ей сказал Черный Человек перед первой миссией, а кого – после слов о ненависти к "пробужденным".
И как-то раз Клэр, тыкая тонкой палкой в полено в костре, стала рассказывать о том, как однажды притворялась сестрой Лаки, не дав Мирии закончить мысль. Всех поразил не сам факт неожиданных откровений, а что кто-то наконец предложил новую тему для разговора.
С того вечера и пошло.
- Тогда я развернулась, убрала перо – а оно действительно было, эта собачья морда не выдумала! – и врезала ему хорошенько! Ка-а-ак красиво летели его зубы! – Хелен бьет кулаком по раскрытой ладони и делает зверское лицо.
- Опять байки травишь? – Мирия улыбается и подсаживается к костру.
Хелен кивает и шмыгает носом.
- Сейчас я вам расскажу, как однажды заночевала в пещере с медведем, только от снега отряхнусь, - обещает Мирия.
Почему-то сейчас Хелен очень не хватает кружки хорошего пива.
Денев бьет мечом со всей силы, хмурится и изредка поправляет сползающие штаны. Вся одежда воительниц изодрана и находится в плачевном состоянии, но никто не обращает на это внимания. И не такие лохмотья носили, смогут пережить.
Хелен отбивает несколько выпадов напарницы, хохочет и сама бросается в атаку. Она размахивается и ударяет Денев сверху… собирается ударить, но замирает, увидев, что та не движется и даже не поднимает меч.
- Чего ждем? – спрашивает Хелен.
Денев краснеет, отводит взгляд и крепит меч за спиной.
- Нам бы все-таки одежду новую, - негромко говорит она и идет к лагерю.
Хелен непонимающе хмурится и начинает осматривать себя. Шов на рубахе разошелся настолько сильно, что левая грудь практически вывалилась наружу. Сдерживая улыбку, Хелен смотрит на удаляющуюся Денев и собирается как-нибудь отшутиться. Через несколько мгновений долину оглашает хохот: протертые на заднице штаны Денев говорят о необходимости нового обмундирования ничуть не менее красноречиво, чем рубашка Хелен.
Юма дает Хелен кусок ткани и загадочно улыбается.
- И что мне с этим делать? – спрашивает Хелен, разворачивая чуть пожелтевшую от времени простыню.
- Одежду я найти не смогла, поэтому пока что придется пользоваться этим.
Юма хочет сказать что-то еще, но натыкается на мрачный взгляд Хелен и поспешно ретируется.
Хелен вертит простынь в руках, разворачивает и сворачивает ее и так и сяк, а потом обматывается, как получится, прямо поверх драной одежды.
Когда вечером Хелен приходит на посиделки у костра, у нее возникает ощущение, что в Организации учат не только ведению боя, но и одинаковому обматыванию в прямоугольные куски ткани.
- Нам никогда не избавиться от привычки одеваться похоже, - задумчиво говорит Клэр и пытается расправить складки на своей простыни.
- Только я чувствую себя младенцем? – спрашивает Табита.
Все дружно подхватывают эту мысль, и только Юма обиженно сопит и сильнее кутается в свою простыню, будто пытаясь скрыться ото всех.
- Клэр, ну расскажи, - пристает Хелен.
Клэр уходит из лагеря чаще всех, долго не возвращается и предпочитает молчать. Никто за нее особенно не волнуется, никто не останавливает, принимая такое поведение как защитную реакцию.
Хелен это надоедает быстрее всех. Она начинает ходить за Клэр и спрашивать о каждом ее шаге. Остальные наблюдают за процессом с интересом, но не вмешиваются.
- Давай, Клэр, что у вас там было с Лаки?
Клэр молчит и ногой ломает длинную ветку.
- Вы целовались? – не унимается Хелен. – Обнимались? Спали вместе? Хоть что-то должно же было происходить!
- Разговаривали, - отвечает Клэр.
Она бросает обломки ветки в кучу и идет прочь из лагеря, постукивая пальцами по бедру.
- И все? – орет Хелен. – Все? Говори правду, я хочу все знать! Клэр, пожалуйста, хоть что-то!
Хелен бегает за Клэр полдня и в итоге узнает много всяких незначительных фактов, вроде того, что Лаки однажды разбил нос, запнувшись ночью о порог и свалившись с лестницы.
Когда Хелен, довольная собой, возвращается в лагерь, оставив Клэр тренироваться в одиночестве, товарищи смотрят на нее с некоторой завистью и недоверием.
- Я как-то слышала, что Тридцатая и Тридцать Первая… ну… - Юма отчаянно взмахивает руками и так и не заканчивает мысль, увлекшись закатыванием рукавов просторной рубахи.
Пару дней назад Юма, чтобы загладить вину перед товарищами, нашла где-то ворох поношенного тряпья. Простыни тут же оказались отброшенными в сторону за ненадобностью. Теперь все воительницы похожи на простых деревенских жительниц, присевших отдохнуть у огня темной зимней ночью.
- Что они? – спрашивает Хелен, которая чувствует себя крайне нелепо в длинном, застегивающимся под горло платье серого цвета.
Мирия и Клэр переглядываются и начинают смеяться, Денев бормочет извинения и уходит точить меч. Только Табита и Синтия ничего не понимают и смотрят на Юму с жадным любопытством.
- Говорят, у них были… ну… - Юма опять сбивается и пытается подобрать подходящие слова.
- Отношения, - подсказывает Клэр, многозначительно выделяя это слово, и зевает.
Юма радостно кивает и хлопает себя по колену.
- Точно! – подтверждает она, но продолжать не торопится.
- И что с того? – пожимает плечами Хелен. – Или, может, ты предлагаешь нам всем, за неимением более интересного занятия, устроить тут что-то похожее? Всем сразу? Всемером?
- Нет, - смущается Юма, - я просто вспомнила сейчас, вот и сказала.
У Хелен чешется язык сделать замечание о странных логических связях, но Мирия уже начинает рассказывать об одной из своих последних миссий – в третий или, может, пятый раз за все время их проживания на севере.
Когда через несколько дней Денев показывает свое отношение к Хелен, явно подобное тому, что было у Тридцатой к Тридцать Первой, Хелен не особенно удивляется и даже не имеет ничего против.
Йома появляются неожиданно для всех. Табита и Юма бегут к лагерю с абсолютно счастливыми лицами и долго и сумбурно пересказывают короткое столкновение.
- Там еще штук десять осталось, сходите, по два на каждую, а мы у костра посидим! – заканчивает раскрасневшаяся от волнения Юма.
Хелен, которая уже стоит на ногах и готова сорваться с места и отправляться в сторону врагов, выхватывает меч и издает боевой клич.
Первой, конечно же, пускают бежать Мирию, которая даже успевает участвовать в возбужденном обсуждении событий.
Йома хватает буквально на пятнадцать минут – потом они превращаются в грязное месиво на снегу.
- Ты что, хотела убить моего йома? – спрашивает по окончании битвы Клэр, подходя к Синтии.
Та качает головой и с непередаваемым удовольствием на лице вытирает меч о снег.
- Если бы кто-то захотел убить моего йома, я бы этого не простила, - уверенно говорит Денев.
- Йома – это святое, - подтверждает Хелен и получает от Денев тычок в ребра, когда не сдерживается и начинает тихо хихикать.
Мирия молча кивает, подтверждая серьезность ситуации.
Через несколько мгновений Клэр валит визжащую и брыкающуюся Синтию в сугроб и забрасывает снегом под дружное гиканье и улюлюканье товарищей.
Хелен может подробно рассказать обо всех привычках и чертах своих товарищей. Казавшаяся всегда уравновешенной Юма временами, где-то раз в три месяца, орет и бросается на всех. И успокоить ее может только Табита. У самой же Табиты есть привычка спать, положив меч по левую руку от себя. Мирия говорит во сне, рычит и выдает всякие грязные и интересные ругательства, которых не услышишь от нее днем. Синтия любит петь – фальшиво и слишком громко. Клэр иногда выглядит очень задумчивой, может смотреть в одну точку по часу и постоянно куда-то уходит, ничего не объясняя. Денев Хелен знает давно, новым кажется только ее желание спать рядом.
- По-моему, каждый человек состоит из деталей, - философски говорит Хелен, оттирая кровь недавно убитого йома с меча.
Все удивленно смотрят на нее, а затем друг на друга.
- И я сейчас говорю даже не о руках и ногах, - на всякий случай уточняет Хелен более обыденным тоном.
- Ну да. Вот ты, например, всегда сваливаешь одежду в кучу, - кивает Клэр.
- А сапоги ставишь в голове, - добавляет Юма.
- И яблоками не делишься, если мало их находишь, - улыбается Денев.
- А еще… - начинает Мирия, но Хелен ее перебивает.
- Все, хватит! – шипит она. – Поняла я, мы все очень внимательные и вообще молодцы.
- А еще ты наконец-то научилась нормально скрывать ауру йома, - все-таки говорит Мирия.
Повеселевшие воительницы замолкают и смотрят на Хелен, но не из-за того, что поражены ее новым умением: все понимают, что выжидать момента для нападения на Организацию осталось совсем недолго.
- А Синтия плохо поет, - после минутного молчания обиженно говорит Хелен, ненавязчиво разряжая обстановку.
Хелен стоит у могил павших воительниц и рассматривает знаки на мечах. Осталось совсем чуть-чуть, обещает она, обращаясь к мертвым, совсем немножко, и мы отомстим за всех.
Отставшая Клэр наконец-то появляется в поле зрения и идет к Хелен, аккуратно ступая по свежему снегу. Она старательно не смотрит на воткнутые в мерзлую землю мечи и молчит.
- Что-то я не вижу воодушевления, – ухмыляется Хелен.
Клэр проводит ладонью по волосам, открывает рот и так и застывает, глядя в одну точку. Хелен мысленно ругается и поворачивается в ту же сторону.
Из трубы одного из чудом сохранившихся домиков тонкой струйкой поднимается дым.
- Люди? – негромко спрашивает Хелен.
- Не чувствуешь? Клеймор, - отвечает Клэр. – Надо предупредить остальных, чтобы не высовывались.
- Как хорошо, что снег идет, - говорит Хелен и устремляется за припустившей к лагерю Клэр.
Сидящие у костра Денев, Табита и Мирия смеются, Юма ворошит поленья, а Синтия опять что-то мурлычет под нос. Клэр останавливается рядом с Мирией и молча смотрит на нее, будто пытается передать свои мысли.
Хелен некоторое время стоит, глядя на пламя, а потом раскидывает руки в стороны и говорит с широкой улыбкой, четко проговаривая каждое слово:
- Время главной битвы пришло!
Название: Издержки ремесла
Цикл: Не почкованием единым
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: Рафтелла и Организация (+3 OMC)
Категория: слэш, гет
Жанр: slice of life, ангст
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: вы все еще хотите уметь читать мысли? Тогда мы идем к вам.
490 Рафтелла отдала бы все, чтобы избавиться от своего «особого умения». Иногда ей казалось, что она знает об Организации больше, чем сама Организация знает о себе.
Номер Десять смотрела на своих товарищей и видела их потаенные мысли – все до одной.
Она знала, о чем мечтает Рейчел, видела воспоминания Бри, понимала подоплеку всех поступков Дитрих. Единственное, чего Рафтелла не знала – как сделать так, чтобы в голову перестали лезть чужие мысли.
И если то, что творилось на душе у воительниц, было более-менее понятно, то помыслы Черных сводили с ума.
В голове у Седрика было много формул, обрывков фраз и каких-то непонятных сцен, будто вырванных из долгой истории. Рафтелла слышала в его воспоминаниях странные шорохи, видела складки штор, гаснущие факелы и еще чаще - каменный потолок.
Эдвард постоянно размышлял о чем-то важном и глубоком, а еще – вспоминал, как стонет Седрик, как подмахивает и царапается, как кончает, матерясь сквозь зубы, и какое у него нелепое лицо, когда он берет в рот член Эдварда – сразу до самого основания. Тогда Рафтелла понимала, откуда факелы, шторы и потолок в мыслях Седрика, и могла объяснить то тяжелое дыхание, которое он никак не мог выбросить из головы, и удивлялась, почему он не позволяет себе вспоминать больше.
Этих мужчин связывало чувство, не имеющее ничего общего с любовью или симпатией, которые Рафтелла иногда замечала у воительниц: Черные повидали столько клеймор – голых, одетых, красивых, уродливых, вывернутых наизнанку, истекающих кровью, мертвых и восставших, голых, одетых, краси… - что перспектива совокупления с женщиной вызывала у них тошноту.
Рафтелла хотела бы осуждать их, но не могла: издержки ремесла, что-то сродни ее способности читать в душах.
От мыслей Робера становилось совсем скверно: там все было четко и ясно, он уже решил, когда будет разделывать очередной неудавшийся эксперимент, а когда – насиловать Одри, раздвигать ей ноги, вколачивать в нее свой большой темный член и оставлять засосы на видных местах, запретив сводить отметины, чтобы их непременно кто-нибудь увидел.
От загона с Пожирателями Бездны и от лабораторий Даэ Рафтелла шарахалась, как от чумы, но все равно до нее долетали отголоски: голод, голод, жрать, резать, кромсать, крошить, захватить, опутать и не отпускать.
Рафтелла не всегда различала, чей голос кому принадлежит.
Мысли господина Римуто напоминали разветвленные схемы, которые она однажды видела в книге по стратегии, и на каждой ветке было по тысяче вариантов, и все они были окрашены кровью и желанием властвовать.
И от Мирии Рафтелла ожидала чего-то подобного, разве что, может, еще свежих воспоминаний о битвах и образов внешнего мира. Рафтелла даже хотела влезть в ее голову - посмотреть на деревья, шорох листвы которых слышала у границ штаба Организации. За забор выходить запрещалось, да Рафтелла и не особенно рвалась: боялась даже думать, что будет там делать.
В мыслях Мирии не было ничего. Она не думала ни о природе, ни о войне, ни о своих подругах. Не было страха или ненависти - только короткая просьба: «Давай сделаем вид, что ты меня одолела».
Едва Рафтелла поняла, что наконец-то коснулась сознания человека, умеющего держать свои страсти в узде, она решила, что сделает для Мирии все.
Название: Спусти свои косы
Цикл: Не почкованием единым
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: ОFC/Анастасия
Категория: фемслэш
Жанр: дезфик, дарк
Рейтинг: от R до NC-17
Предупреждения: попытка изнасилования, убийство.
Краткое содержание: вот такой у нас херовый Хогвартс.
494 - У тебя такие красивые волосы.
Глаза Валери трудно разглядеть: в комнате темно, а она еще и сидит спиной к окну. Ерошит свои короткие, едва прикрывающие уши прядки:
- Не то, что мои.
- В детстве я решила, что никогда не буду их обрезать, - говорит Анастасия. – После тифа я долго ходила почти лысая. Было очень стыдно.
Валери залезает на кровать с ногами.
Где-то под порогом стрекочут сверчки, а у соседнего здания переговариваются Черные. До Анастасии доходили слухи, что в Организации разрабатывают новое оружие – препарат, от которого сходят с ума и творят что-то несусветное. Но кто бы, в самом деле, стал давать официальное подтверждение?
Анастасия думает об этом, когда Валери легонько гладит ее по щеке и придвигается ближе. В этой мимолетной нежности нет ничего необычного: им всем некуда девать эмоции, потому выходит, что иногда ученицы дерутся, а иногда - заплетают друг другу косы.
Но Валери подается вперед и настойчиво целует Анастасию в губы, а потом, пользуясь замешательством подруги, придвигается вплотную и хватает ее за талию, путаясь в распущенных волосах.
Когда Анастасия пытается отстраниться, Валери настойчиво шарит ладонями по ее спине, а потом и вовсе придавливает к кровати всем весом.
- Тише, тише, - Валери немного отодвигается, но держит все так же крепко.
- Я не хочу! – дергается, пытаясь вырваться, Анастасия.
- Тише!
Валери сильно бьет ее по лицу – коротко, трижды подряд.
Да не может этого происходить, думает Анастасия, отбиваясь, ведь Валери – хорошая подруга, которая всегда была рядом, а не та, что сейчас рычит, тискает за грудь и пытается разорвать на Анастасии сорочку. Этого не может быть, и, наверное, этого и нет, просто Анастасия задремала и сама не заметила…
Она хнычет, извивается, лупит Валери ногами по спине, говорит, толком не слыша собственных слов, и хочет одного – освободиться, любой ценой, как угодно. Активировать силу йома невозможно: сегодня ученицы впервые принимали подавляющие ауру пилюли.
Валери вдруг замолкает. Чувствуя, что ее сильно тянут за волосы, Анастасия замирает и открывает глаза. Хрипя и брыкаясь, Валери пытается содрать с горла белые пряди.
- Ана… - выдыхает она. По телу проходит судорога.
Анастасия смотрит на подругу снизу вверх: по подбородку Валери течет слюна, глаза закатываются, а лицо медленно синеет.
Когда Валери становится невыносимо тяжелой, Анастасия разжимает руки. Она судорожно распутывает свои волосы и спихивает тело на пол. Переступает через покойницу, забивается в угол, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, и беззвучно ревет – от отвращения, не от страха.
Перед рассветом, когда все еще спят, Анастасия срывает простыню с постели Валери и через окно вылезает на тренировочную площадку. Руки дрожат, но в итоге узел получается прочным и правильным.
Тело Валери больше не кажется тяжелым.
Когда встает солнце, и Анастасия, кутаясь в одеяло, уже давно лежит в кровати, снаружи раздается истошный визг.
- Валери! Помогите, кто-нибудь, Валери повесилась!
Анастасия медленно выдыхает, накручивает на руку длинную прядь и закрывает глаза.
Во время одной из миссий, через несколько лет, Крылатая Анастасия видит Валери - синюшную, кое-как замотанную в грязные лохмотья, с зашитыми глазами и ртом. И тогда, только тогда Анастасии становится по-настоящему страшно.
Название: Трудный день
Цикл: Не почкованием единым
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: спойлерЙома/OFC, Даф/OFC, Рифул, Даэ/OFC
Категория: гет
Жанр: дарк
Рейтинг: от R до NC-17
Предупреждения: проституция,
Краткое содержание: все, что неплохо начинается в мире «Клеймор», заканчивается по-разному – но всегда хреново.
495Моне ужасно хочется оказаться дома, закрыть дверь на все засовы, забиться в угол и просидеть так до рассвета. Она бежит по подворотням, хромает из-за сломанного каблука – или, может, обоих – и рыдает в голос.
Как же так, твердит Мона, спотыкается, падает на колени, разбивая их в кровь, вскакивает и бежит дальше. Почему такое произошло именно с ней? Святой отец сказал бы, что это бог покарал блудницу, но, слава этому его богу, церковь недавно разгромили.
Мона заворачивает за угол дома, оцарапав плечо о ставню, шипит и прижимается спиной к стене. Она пытается не дышать и наконец-то перестать реветь: и без того болит все тело, а тут еще слезы попадают на разбитые губы.
В конце переулка раздаются шаги. Мона всхлипывает и бежит дальше, подбирая испачканный, разодранный подол, опять спотыкается и падает. Ну почему, почему, панически думает Мона, вставая, пытается двигаться быстрее, но может только медленно ковылять вперед.
А так хорошо начиналось!.. Мона громко всхлипывает. Перед такими мужиками, как этот, она сама с удовольствием раздвигала ноги и даже давала за половину цены – так сказать, из любви к искусству. Почему все обернулось именно так!
Клиент красив и, войдя в комнату, улыбается Моне. По выражению лица мужчины совершенно ясно, что для него это отнюдь не первый визит к проститутке.
Мона становится на колени и развязывает шнуровку на его штанах.
- Трудный день? – она кокетливо хлопает ресницами и обхватывает его вялый член губами.
- Напротив, очень хороший, - возражает клиент. Стремительно, неестественно сгибается и аккуратно, даже нежно откусывает Моне край уха.
Мона вопит, отталкивает мужика и, не особо задумываясь, сигает в окно.
Йома рычит и припускает следом – в его планы не входит оставаться без ужина.
Чувствуя внутри умопомрачительно большой член, Мона скачет на клиенте и громко стонет, запрокидывает голову и закатывает глаза.
Здоровенный, как портовый грузчик, блондин выглядит совсем тупым – и немного смущенным: он сопит, неловко мнет грудь Моны и постоянно поглядывает на окно.
- Даф! Я пришла сюда поесть или смотреть, как тебя трахает какая-то блядь? – раздается вдруг звонкий детский голосок.
Мона останавливается и оборачивается. Сползает с мужчины и одергивает подол. У окна стоит девочка, а вместо рук у нее… о господи!
Выбегая из комнаты, Мона слышит, как девочка вздыхает и говорит, что, в общем-то, не против поиграть в догонялки.
Левую часть лица клиента закрывает маска, и, когда Мона пытается ее снять, мужчина шикает.
- Оставь.
Прижав Мону к стене, он нашаривает завязки ее платья.
- Такая бы мне подошла, - говорит клиент.
Он беззастенчиво лапает Мону, подолгу оставляя ладонь то между ее ног, то на груди, приговаривает что-то о нужности и иногда усмехается.
- Ах, давай!.. – шепчет Мона, проводит пальцами по носу клиента, а другой рукой сжимает через штаны его член.
Маска падает практически сразу, и Мона громко, от души орет. Мужчина ругается вполголоса и заносит руку для удара, но не успевает.
Мона отталкивает клиента от себя, кое-как подбирает юбку и выбегает из комнаты, мысленно молясь всем богам сразу.
Даэ надевает маску и бежит следом за Моной, утешая себя тем, что если сегодня он не поимеет шлюху, то хотя бы новую Пожирательницу Бездны приобретет.
Название: Месяц спустя
Цикл: По
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара, Медичка Шани
Форма: драббл
Персонажи: OMC в количестве, Даэ, зомби
Категория: джен с элементами прости-господи-гета
Жанр: дарк, гуро, пост-канон
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: спойлернам всегда было интересно, все ли у Даэ под контролем с его зомбодевами.
Предупреждения: спойлерсекс между зомби, оторванные конечности.
494 От Объекта Н-3 – небольшого острова, занятого под полигон для производства экспериментального оружия, – корабли не возвращались вот уже около месяца.
- Что-то пошло не так, - бормотал лейтенант Дамиан, секретарь начальника научного отдела, сортируя документы по папкам.
Сам начальник, высокий лысеющий мужик с хроническими недосыпом и не менее хроническим кашлем, морщился и уходил в кабинет писать новые приказы: «Установить суточный караул на маяке», «Отправить на Н-3 поисково-разведывательную группу», «Заменить устаревшее оборудование на новое».
- Что-то пошло не так, - шептал Дамиан, нервно выстукивая пальцем по столу.
Корабль прибыл с рассветом, вернее, сел на мель, пробив корму о прибрежные скалы. Солдаты взошли на пустую палубу – и только в трюме обнаружили два десятка смердящих трупов и странное существо, слабо напоминающее человека.
Существо сказало, что Организации больше нет, по городам бродит какая-то мерзость, и… у вас есть вода? хотя бы глоточек? – и испустило дух, перед этим забившись в конвульсиях и зачем-то откусив себе три пальца на правой руке.
Начальник научного отдела, сплевывая мокроту и то и дело матерясь сквозь зубы, обнародовал приказ о поисковой группе.
- Господи, - пробормотал Дамиан, найдя свое имя в списке членов отряда. - Господи, сохрани наши души.
О сохранности тела просить у бога было как-то глупо.
Объект Н-3 выглядел, как материк столетий пять назад, с той только разницей, что ни в одном учебнике по истории не говорилось о шляющихся по улицам синих зомби.
Десяток бравых солдат сразу оказался отрезан от корабля - пришлось разбегаться кто куда, даже не пытаясь перейти в нападение.
Дамиан несся вперед, надеясь найти укрытие в подвале ближайшего дома, и молился, но уже не о том, чтобы спастись, а чтобы не стошнило от вида полуразложившихся ходячих трупов и не пришлось помирать из-за этого совсем уж по-дурацки.
Добежал. Дамиан привалился спиной к стене и выдохнул, чудом сдержав тошноту. Через несколько секунд он услышал чавкающий звук и тихонько взвыл, успев представить все возможные ужасы.
Чуть позади, на полу в уголке, один зомби бодро трахал другого, в процессе придерживая собственную левую руку, чтобы не отвалилась окончательно.
- Идеально! - шамкал зомби, скалясь в безгубой улыбке. – Лучше, чем можно было пожелать!
О Господи, подумал Дамиан, пятясь к выходу, спаси и сохрани нас всех. Даже этот «живой», гортанно стонущий труп большегрудой блондинки, у которой кто-то аккуратно пообкусывал соски и, кажется, выгрыз несколько ребер с правой стороны. Даже то, что осталось от ее любовничка – только бы он не смотрел больше в сторону Дамиана.
Зомби запрокинул голову, подставляя льющемуся из окна скудному свету страшную рожу, сочащуюся гноем и основательно разложившуюся с левой стороны, и захрипел, остановившись.
Рука все-таки отвалилась и подкатилась к ногам Дамиана, царапая половицы обломком кости.
Никогда еще Дамиану не приходилось так спешно выблевывать все содержимое желудка себе на ботинки.
На отплывающий корабль Дамиан, чудом отмахавшийся от зомби, взбирался по якорной цепи, рыдая и сбивчиво твердя молитвы – даже те, которых, казалось, никогда не знал.
- Мать их раком с этим островом, - прохрипел командир, оглядывая выживших.
Дамиан согласно шмыгнул носом и почесал след от зубов какого-то совсем ошалевшего трупа.
Прибытие на материк обещали через десять дней.
Название: Призрак дома на холме
Цикл: По
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара
Форма: драббл
Персонажи: OMC в количестве 4 шт., OFC, Ригальдо/Исли, Присцилла, Лаки
Категория: джен с элементами гета и слэша
Жанр: дарк, гуро, крэк и постебушка
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: спойлеро череде нелепых смертей на почве мистики и бытового идиотизма.
Предупреждения: спойлержелезная дева и секс с нанесением увечий, который, кстати, тот еще кинк. А, да, и мат! И, эм, альтернативный бладплэй.
500 – Какого хуя? – сухо поздоровался открывший двери мужчина.
Пятеро путников приплясывали на морозе.
– Приютите, – осмелилась Изабелла.
Из холла донеслось «впусти», и хмурый мужик посторонился.
– Вы, верно, устали? – спросил другой, такой красивый, что восхитился даже равнодушный ко всему, кроме книг, Илай. – Я Исли. Свободные спальни – на втором этаже. Ригальдо вас проводит. Выходите к ужину.
Бросив странный взгляд на Ригальдо, Исли направился к узкой черной двери.
Моргану почему-то стало не по себе.
– Красивый замок, – шепнула Изабелла, задевая плечом раму картины с изображением лобзающихся нимф. – Мрачный и… темный.
Изабелла казалась просто созданной для подобных мест. Обратно на плохо освещенную лестницу она потянула Моргана сразу же, как шаги Ригальдо стихли на первом этаже.
– Давай, – улыбнулась Изабелла.
Морган тут же усадил невесту на перила и, покрывая поцелуями ее шею, начал борьбу со шнуровкой, пока Изабелла томно стонала и поглаживала ножкой его пах.
Под весом двух тел перила скорбно хрустнули и обвалились.
- Чвяк, - озвучила произошедшее Присцилла.
- Кто положил "железную деву" плашмя? – удивился вышедший на шум Исли.
Влюбленные лежали друг на друге; тело девицы насадилось на шипы до самого их основания. Железо прорвало ее правую голень, а левая нога оказалась согнута под неестественным углом. Еще один шип пробил горло, и теперь девушка, еще живая, пыталась что-то сказать, беззвучно шевеля окровавленными губами. В горле у нее булькало.
Юноше повезло больше: судя по торчащему из затылка острию, он налетел на «колючку» лицом.
Исли нагнулся, без видимого усилия захлопнул «деву» и закинул ее на плечо.
Белая нога так и осталась торчать из зазора.
Не зря Ригальдо предлагал убрать эту штуку в подвал. Или хотя бы закрыть.
Завтра еще и отмывать придется.
Когда позади послышался истошный крик, Илай, искавший библиотеку, испуганно заскочил в ближайшую комнату.
На огромной кровати, стоя на четвереньках и постанывая, изгибался хозяин дома, а его мрачный товарищ засаживал ему сзади – от души, с размахом, по-звериному рыча.
На лице Ригальдо вздулись вены, он когтями впился в бока Исли и, прижавшись к его спине, вдруг укусил Исли за плечо, вырвав кусок мяса.
– Господи, – выдохнул Илай.
– Убью, – отозвался Ригальдо, моментально оказываясь рядом.
Кровь полилась Ригальдо на лицо, он облизнулся и отбросил голову Илая в сторону.
– Животное ты безобразное, – печально вздохнул Исли.
Тилар услышал шум, переодевая портки в отведенной ему комнате. Вышел, заметил проломленные перила, нахмурился – надо бы сообщить хозяевам – и направился вниз, к черной двери, за которой скрылся Исли.
Сделав полшага внутрь, Тилар страшно захрипел, косясь на торчащее из груди лезвие.
На сапоги несколько раз капнуло красным.
– Твою мать, – удивился Лаки, мирно упражнявшийся в своем тренировочном зале.
Убиенный сполз с меча и рухнул на пол.
Кристоф, сунувшийся в холл, заорал не своим голосом, увидев, что неизвестный мальчишка воткнул Тилару меч в сердце.
Потеряв разум от ужаса, Кристоф вылетел во двор.
– Чвяк, – снова сказала Присцилла – на этот раз измененным голосом.
И лапой стащила тело Кристофа со своего рога.
На роге остался липкий кровавый след, тут же, как по волшебству, впитавшийся; Присцилла счастливо вздохнула и едва не по локоть засунула руки в теплую брюшину гостя.
– Завтра, – строго сказал Исли, – будем учиться гостеприимству. И закопаем трупы.
Присцилла, Ригальдо и Лаки угрюмо переглянулись.
Название: Когда он вырос
Автор: Бальтамос (ака Xewry)
Бета: Китахара, Медичка Шани
Форма: мини
Пейринг: Лаки/Клэр
Категория: гет
Жанр: немножко PWP, домыслы о пост-каноне
Рейтинг: от NC-17 (кинк!) до NC-21
Краткое содержание: и жили они долго и счастливо. И кончали всегда одновременно (тм)
Примечания: кинки: осознание того, что партнер повзрослел, нанесение партнеру телесных повреждений, первый секс для персонажей как пейринга, неловкость.
1355Лаки и Клэр уже около часа сидят в таверне, иногда перекидываясь короткими незначительными фразами.
Лаки вырос и возмужал. Клэр было не до этого – ни когда они сражались с Организацией, ни когда шли с поля битвы, усталые и израненные, оставившие на выживших товарищей обустройство нового мира.
Но теперь, сидя напротив за высоким грязным столом, нельзя не заметить, насколько Лаки стал выше и раздался в плечах. Да и лицо его изменилось. Он превратился в…
«Воина», - думает Клэр и проводит пальцами по столешнице.
- Ты ведь больше никуда от меня не уйдешь? – вдруг спрашивает Лаки.
Клэр качает головой:
- Не уйду, обещаю.
Улыбается Лаки-воин так же широко и открыто, как Лаки-ребенок.
- Нам не стоит пока высовываться, - говорит Клэр, застилая постель.
Стоя у окна, Лаки пожимает плечами – мол, хорошо, как скажешь, ты главная.
Клэр старательно разглаживает складки на простыни, хотя раньше ничего подобного не делала, и чувствует неловкость. Ведь сама его искала, все ноги сбила, пока нашла – так на, получай, что не так?
Все не так, думает Клэр.
- Мы сможем отбиться, если наткнемся на кого-то из Организации, но мне очень не хотелось бы снова соприкасаться со всем этим, - Клэр говорит, чтобы не молчать.
- Да-да, я понял, - Лаки потирает шею.
В одной поддевке Клэр ложится на свой край постели. Пошуршав одеждой, Лаки гасит свечу и забирается под одеяло.
На постоялом дворе комнаты для семейных пар стоят дешевле, чем те, что с отдельными кроватями.
Полночи Клэр чувствует, как Лаки тепло дышит ей в затылок.
Она смотрит, как Лаки помогает хозяйке колоть дрова, и перекатывает яблоко в ладонях.
Раньше все было гораздо проще: он был эмоциональным, крикливым ребенком, все помыслы легко читались на его лице. Теперешний Лаки выглядит невероятно спокойным и даже уютным. Вон, топор опускает на бревно так, будто всю жизнь только этим и занимался.
Дом бы свой завести, думает Клэр, поднимаясь с крыльца. Лаки поворачивается к ней, уловив движение боковым зрением, и вопросительно вскидывает брови.
- Пройдусь, - говорит она.
Лаки улыбается и возвращается к неоконченному делу.
Клэр обходит таверну, взбирается в окно снятой комнаты по водосточной трубе, достает клеймор и так же незаметно уходит в лес.
Йома из соседнего селения пронзительно воют и заливают дорогу фиолетовой кровью, когда Клэр с упоением крошит их на мелкие кусочки.
Стоя у ручья, Клэр смывает с себя кровь. Побаливает рана на плече: какая-то из тварей успела отхватить приличный кусок прежде, чем свалился на землю грудой грязно-серого мяса.
Почему нельзя жить, как нормальные люди, немного раздраженно думает Клэр, промывая рану. Обязательно надо куда-то лезть, что-то делать. Клэр оборачивается и долго смотрит на йома. На несколько мгновений ею овладевает что-то странное: она подходит к одному из трупов, макает палец в его кровь, уже немного загустевшую, и слизывает фиолетовую каплю.
- Дура, - шипит на себя Клэр, отплевываясь: кровь йома на вкус еще отвратительней, чем на вид. – Дура, тебя заждались, иди домой.
На слове «дом» она болезненно морщится.
- Ты убивала йома, - говорит Лаки.
Твою мать, устало думает Клэр, и в кого ты такой проницательный.
Рана все еще болит и кровоточит. Клэр долго смотрит на наволочки, решая, не пустить ли одну на бинты. Лаки снимает рубаху и разрывает ее пополам, а потом рвет дальше на тонкие полоски.
Клэр позволяет забинтовать себе плечо, глядя ровно перед собой и слушая поскрипывание половиц.
Взрослый и тяжелый. Когда он успел?
До чего же все это нелепо: они уже несколько дней наедине, а ведут себя так, будто друг друга едва знают.
- Лаки, - шепчет Клэр, не поворачивая головы.
- Больно? – участливо спрашивает он. – Прости, я буду осторожней.
- Лаки, - тянет Клэр уже громче и все-таки смотрит на него.
Пора это прекратить, решает она и гладит Лаки по щеке. Одновременно становится очень страшно, что он что-то не так поймет, она же всегда была ему почти сестрой, господи, да что же это?..
Лаки мягко улыбается и не двигается.
- Ты же уже такой взрослый, - говорит Клэр, пытаясь скрыть неловкость; ее рука дрожит.
Сделай что-нибудь, хочет крикнуть ей. Ты же мужик, Лаки. Я тебе как сестра, но нам обоим хочется, нам обоим нужно, Лаки, сделай уже хоть что-то!
Лаки наклоняется и осторожно целует Клэр в обмотанное бинтами плечо.
Почему-то Клэр сразу становится легче. Так ведь не целуют мать или старшую сестру, верно? В руки, в лоб, в щеки – она видела это на улицах – могут целовать, но плечи так же интимны, как, например, колени.
Сдерживая полуистерическое хихиканье, Клэр обхватывает ладонями лицо Лаки и целует его в губы – точно так же, как тогда, когда они прощались семь лет назад, только теперь приходится не наклониться, а встать на цыпочки.
- Ты дрожишь, - замечает Лаки.
Клэр вспоминает с десяток мельком слышанных похабных фраз, начиная с «согрей меня, милый» и заканчивая «выеби меня, животное», – и не произносит ровным счетом ничего. Вместо этого она толкает Лаки на кровать, садится на него верхом, неумело выцеловывает его скулы и чувствует, что краснеет.
Уже сдирая с Лаки штаны, Клэр понимает, что все по-прежнему не так, и дело точно в ней. Внутри клокочет что-то, похожее на ярость, как за шаг до «пробуждения», хочется разорвать простыню ногтями и на Лаки тоже оставить побольше царапин, чтобы потом слизывать кровь…
Первый укус приходится Лаки в плечо: Клэр прокусывает кожу и стонет, чувствуя металлический привкус во рту. Кровь йома была противней во много раз. Клэр кусает еще и еще – губы, шею, даже пальцы, прихватывает зубами кожу на ребрах и у тазовых костей. Лаки то ли стонет, то ли рычит, пытаясь остановить Клэр, цепляется за ее плечи, чтобы притянуть к себе и по-человечески поцеловать, но она не дается.
- Сними одежду, - хрипит Лаки.
Его член стоит, и Клэр замирает на пару мгновений, зачарованно разглядывая тело Лаки, а потом осторожно касается пальцами головки.
- Ты вырос, - бормочет Клэр.
- Сними одежду! – рычит Лаки.
Клэр подчиняется, пытается стянуть с себя хоть что-то, но руки не слушаются. Лаки помогает: его колотит такая же дрожь, но движется он более уверенно.
Полностью обнаженная Клэр чувствует себя беззащитной. Немыслимо, но, кажется, она даже мерзнет: наверное, все дело в тревожном обострении чувств. Неожиданно для себя Клэр замечает пение птиц за окном, скрип кровати и приглушенный разговор за стенкой.
Лаки опять касается ее щеки, придвигаясь ближе на кровати, и Клэр снова срывается.
Сознание уходит куда-то на второй план – человеческое сознание. Та, кто оставляет длинные кровоточащие царапины на груди Лаки, кто тяжело дышит, иногда даже с каким-то звериным повизгиванием, кто срывает голос, исступленно насаживаясь на член любовника, кто кусается, а не целуется, не может быть Клэр.
Когда, кончив, она осознает, что сейчас вытворяла, Лаки находится в предобморочном состоянии и вымученно, но очень старательно улыбается.
- Ох, - шепчет Клэр и не находит ничего лучшего, чем слизать капли крови, смешанные с потом, с его живота.
- Я так тебя люблю…
Клэр тянется к губам Лаки, чувствуя себя чудовищем, не достойным нормальной жизни. Исполосовать любовника в порыве страсти – кто бы мог подумать, что она на такое способна?
- Клэр... господи, давай будем трахаться нежнее? – смеется Лаки.
Облегченно выдохнув, Клэр устраивается у него под боком и закрывает глаза.
Как все-таки хорошо, что они друг друга поняли.
Утром, совместно отстирывая простыни от крови, Клэр и Лаки разговаривают, будто ничего не произошло. Они заводят беседу о погоде, о завтраке, обсуждают хозяйку постоялого двора и громко смеются – очень наигранно и напряженно.
- Клэр, - наконец почти печально говорит Лаки, потирая запекшиеся ранки на шее – следы зубов и царапины, - мне кажется, я снова хочу переспать с тобой, но пусть сперва все заживет...
Клэр хохочет, как сумасшедшая.
Надо скопить денег на дом, думает она, развешивая белье на веревке. Они ведь могут ужиться? Лаки будет колоть дрова и ходить на охоту, а Клэр – заниматься хозяйством, все как в настоящей семье.
Ей очень хочется есть, чего-нибудь мясного. Клэр подозревает, это потому, что вчера она явно была близка к «пробуждению» и еще не смогла толком успокоиться. Но ведь так будет не всегда, когда они решат лечь в постель?..
Клэр здоровается с хозяйкой постоялого двора, и та улыбается ей широко и приветливо – это точно можно считать хорошим знаком.
Вернувшись в комнату, Клэр застает Лаки взбивающим подушки.
- Я подумал, - начинает он, - что мы не можем вечно жить здесь. Давай скопим денег. Купим дом и…
Не дослушав, Клэр лезет целоваться.
Как же ей все-таки повезло, что Лаки вырос таким сильным и рассудительным.
-
-
25.11.2011 в 08:34– Завтра, – строго сказал Исли, – будем учиться гостеприимству. И закопаем трупы.
Можно эту фразу в подпись утянуть, а?) А то она совершенно феерична.)
-
-
25.11.2011 в 12:27Можно эту фразу в подпись утянуть, а?) А то она совершенно феерична.)
Можно.
-
-
25.11.2011 в 12:31*радостно попер к себе прелессссть*)
-
-
11.03.2013 в 17:04-
-
11.03.2013 в 17:05-
-
11.03.2013 в 17:15(сходила на кинопоиск)
Ух ты, какой у вас кинковый сеттинг и какая унылая рисовка.
-
-
11.03.2013 в 18:22-
-
11.03.2013 в 18:28Ага, знакомые симптомы.
-
-
11.03.2013 в 23:28ы-ы, а я всю дорогу считал, что чуть ли не наоборот
-
-
12.03.2013 в 03:41Какой-то ты квирный, камрад.
Ну или я. 0_о
-
-
12.03.2013 в 03:59Или канон!
-
-
12.03.2013 в 04:10Да вощемта мы можем быть все комплектом. )))
-
-
12.03.2013 в 10:53вообще говоря, редкий случай, когда уверенно утверждаю: надо читать мангу, хотя рисовка в ней прямая, как рельса, зато видно, куда полетела чья нога, а что из этого рука, а что тентакля. Очень доставляющая ясность!