[Бальтамос]

СОРРИ НОТ СОРРИ

Не, ну, блин, рано или поздно это должно было произойти, я опять не уверен, что закончу начатое, но, черт возьми, кого это ебет, если мне очень надо?
Я просто не смог найти нужный мне фичок, понимаете.
Была ровно одна серия и ровно одна встреча на две минуты экранного времени, мне не додали параллельный мир, я не нашел того фанфика, в котором мне бы выдали вот это вот все.
В общем, у меня не было выбора, кроме как сесть и строчить самостоятельно.
Блжад.

Название: Правило номер один
Автор: Бальтамос
Фандом: Сумеречные, мать их, охотники
Персонажи: Алек Лайтвуд/Магнус Бейн, Клэри Моргенштерн
Размер: намечается миди
Категория: слэш
Жанр: романс, повседневность, наверняка зафигачу какой-нибудь внезапный юмор или драму или и драму тоже плакать и смеяться, смеяться и плакать
Рейтинг: пж-13

Краткое содержание:
Конечно, Алек не только смотрит: он подходит каждый раз, стоит только им столкнуться, улыбается, ведет себя крайне добродушно.
Если бы не был маньяком-психопатом, улыбка бы, возможно, работала.
— Привет, Магнус Бейн. Свободен сегодня вечером? — каждый раз он спрашивает о планах, и Магнус выдумывает сто и одну причину, почему занят приблизительно до Апокалипсиса.
Это доходит до абсурда, потому что объяснить самому себе, почему так отчаянно хочется бежать и скрываться, не получается.

Примечание:
1. Альтернативный мир из серии 1х10: Магнус живет в уютной квартирке с двумя котами, Алек — популярный и модный красавчик, решивший добиться внимания заинтересовавшей его персоны.
2. ООС по вкусу, но характеры персонажей так и так, хм, перевернуты относительно их реальных характеров, а этот переворот в каноне. Так что я вот аж даже не знаю, поэтому буду предельно кокетлив.
3. Да, я выложил это на фикбук, потому что никто не может запретить мне повесить это везде, даже у себя на лбу!

1 часть

Это продолжается уже черт знает сколько времени.
Хотя нет, чуть больше недели, вот только от этого ничуть не легче.
Магнус почти готов заявить в полицию или хотя бы попытаться применить пробудившиеся силы, чтобы, наконец, отделаться от постоянных преследований. Они кажутся настолько дикими и пугающими, что два дня он малодушно безвылазно сидит в квартире, ненавидя весь мир разом.
Как только он выглядывает из окна, видит припаркованную у дороги машину. Возможно, подобное внимание получилось бы назвать лестным — никогда еще никто за Магнусом не бегал настолько активно и, боже, по-дурацки, — если бы ему при этом не было жутко.
Знал бы он, до чего все дойдет, не согласился бы пойти с Клэри на ту странную вечеринку в стиле "Алисы".
— Ох, да пожалуйста, — это единственная реакция, когда он — случайно, разумеется, а иначе-то как? — сталкивается с Алеком в супермаркете.
Он бежит прочь из парка, как только натыкается взглядом на ставшую уже знакомой фигуру. Вроде, сидит на скамейке, говорит по телефону, ничего особого. Можно было бы просто пройти мимо и не обратить внимания, не сталкивайся они всю неделю напролет.
В один из дней Магнус заказывает в интернет-магазине краску, а ночью самозабвенно замазывает оконные стекла. Ему кажется, что за ним постоянно наблюдают, и чувство уюта, кажется, навсегда покидает его квартиру.
Конечно, Алек не только смотрит: он подходит каждый раз, стоит только им столкнуться, улыбается, ведет себя крайне добродушно.
Если бы не был маньяком-психопатом, улыбка бы, возможно, работала.
— Привет, Магнус Бейн. Свободен сегодня вечером? — каждый раз он спрашивает о планах, и Магнус выдумывает сто и одну причину, почему занят приблизительно до Апокалипсиса.
Это доходит до абсурда, потому что объяснить самому себе, почему так отчаянно хочется бежать и скрываться, не получается.
Закрашенные краской окна намекают на то, что Магнус спятил, совершенно точно.
Будто замазать стекла проще, чем позвонить в полицию и пожаловаться на нарушение личных границ.
Каждый раз его тянет, словно магнитом, к этим окнам, и Магнус может подолгу стоять и вглядываться в дорогу, пока, наконец, не появляется знакомый автомобиль.
Напоминает игру, в которой один является маньяком, а второй — конченным идиотом.
Зато, конечно, гармония еще та.

— Привет, — говорит в следующий понедельник Алек.
Магнус мычит в ответ, полностью игнорируя его. Дома закончились продукты, можно было бы заказать их на дом, но он и без того в отчаянии. Осознавать, что ты слабак и идиот, не очень приятно, а то, что при этом трус, совершающий нелогичные поступки, радости не добавляет. Стоит, пожалуй, начать игнорировать раздражающий фактор, может, в очередной раз объяснить, куда стоит идти с таким маниакальным интересом, но на все это не хватает решимости.
— Я бы хотел все-таки с тобой поужинать, — Алек подстраивается под шаг Магнуса, изредка поглядывает, умудряясь при этом осмотреть с головы до ног. Он невозмутим, прекрасно одет, держится так, словно у его ног лежит целая вселенная. Таких, как он, в народе зовут заносчивыми ублюдками, о чем ему хочется сообщить прямо сейчас, но приходится сдерживаться, чтобы не показать слабость в очередной раз.
— Я заявлю на тебя в полицию, если не прекратишь меня преследовать, — вместо бессмысленной ругани предупреждает Магнус.
— Ты бы уже сделал это, если бы хотел, — резонно замечает Алек.
Он прав.
Это раздражает неимоверно.
Все это время Магнус пытался найти тысячу и одну причину оттолкнуть Алека, он делал этот всеми возможными способами. В прошлый четверг, например, даже пошел в бар, после трех стопок абсента кое-как решился, наконец, хоть с кем-то заговорить, чтобы не выглядеть совсем жалким.
Ну и ладно, что беседа завязалась только с барменом и заключалась в коротком обсуждении погоды и количества посетителей. Начало было положено, Магнус решительно собирался познакомиться с первым попавшимся симпатичным незнакомцем, может, напроситься на ночь или, напротив, позвать к себе, развеяться.
В планы не входило говорить с Алеком, но ему попросту не оставили выбора. Он держался, молчал, а потом каким-то образом оказался сначала в туалете, после — на улице у урны, в самом конце — стоял, придерживаемый Алеком за пояс, чистосердечно признавался, что никогда не пьет, разве что в исключительные моменты.
Он, кажется, говорил тогда, что ужасно устал от внимания, несколько раз рявкнул, что ему страшно, а потом и вовсе начал требовать убрать руки и сообщить, откуда известен его адрес.
— Твоя реклама по телеку, — коротко сказал Александр Лайтвуд. — Таро и всякая фигня.
В пятницу утром Магнус чувствовал себя идиотом — и да, заперся на все выходные дома, чтобы наконец-то отдохнуть. В пятницу он сбегал разве что в аптеку, а когда вернулся в квартиру, был почти благодарен Алеку, что они не столкнулись на улице, как могли бы.
Зато без столкновения не обошлось в понедельник.
— Ты студент, не хочу портить тебе жизнь с таких юных лет, поэтому надеюсь на пробуждение благоразумия, — нашелся Магнус.
— О, так ты разузнал обо мне? — на лице Алека появляется широкая и искренняя улыбка, он тянется, чтобы остановить за руку, но Магнус шарахается в сторону. Впрочем, это, кажется, не смущает. — Может, позволишь мне, наконец, рассказать о себе самостоятельно?
Нет, не позволит. Магнусу не нужны близкие знакомства, он успел наслушаться от Клэри о том, насколько этот Алек сволочь, пусть и доброжелательная по отношению к близким, харизматичная, вечно крутящаяся в толпе почитателей сволочь. С него все разве что пылинки не сдували, провожали голодными взглядами, а он этим пользовался. Стильный, популярный до безобразия, манерный, вечно зависающий на каких-то безумных вечеринках. Типичный скучающий богатенький мальчик, знающий себе цену.
Клэри также сказала, что интерес Алека к людям длится не больше двух недель, поэтому оставалось пережить еще шесть дней. Может, даже меньше, если считать день их первого разговора.
Скоро он исчезнет, и дышать станет значительно легче.
— Единственное, что меня интересует — это ответ на вопрос о том, когда ты уже исчезнешь из моей жизни, — холодно говорит Магнус и заворачивает в супермаркет.
Каким-то невероятным образом оказывается так, что Алек катит перед собой тележку. Обратить внимание получается только тогда, когда Магнус кладет в нее аккуратно завязанные пакеты с овощами, зависает на несколько мгновений, а после этого нервно дергает плечом и отворачивается
Они ходят по супермаркету молча. Магнус придумывает тысячи фраз, которыми можно задеть, злится и молчит, понимая при этом, что накручивает сам себя настолько, что список нужных продуктов напрочь вылетает из головы от поднявшегося раздражения. Вместо того, чтобы думать об ужине, он размышляет, как будет избивать Алека коробкой с хлопьями или закидает картофелем.
— Знаешь что? Ты меня бесишь. Я не представляю, что тебе от меня надо и почему именно от меня, найди себе развлечение получше, — требование звучит так себе, особенно после длительного совместного похода по магазину.
Особенно при факте того, что Магнус, говоря это, держит в руках морковь и воинственно потряхивает ботвой.
Пожав плечами, Алек продолжает невозмутимо толкать тележку.
— А мне казалось, мой интерес к тебе совершенно очевиден и не должен оставлять сомнений.
Магнус страдальчески стонет.
Он сам оплачивает покупки, но пакеты почему-то несет Алек, вручает их только у подъезда, и при этом у него такой вид, будто подобное происходит каждый день.
— Тебе нравятся цветы?
Вопрос заставляет злиться еще сильнее, Магнус психует и уходит, так и не ответив.
Единственное, о чем он жалеет — это что так и не решился сказать что-нибудь резкое.

Алек появляется на горизонте через день. Он стоит на пороге квартиры Магнуса, держит коробку с тортом, украшенным фруктами настолько, что видны только они, на локте у него большой букет белых цветов, а в другой руке — бутылка.
— Я помню, что ты не пьешь, — сообщает Алек с таким видом, будто Магнусу полагается прямо сейчас броситься ему на шею и поблагодарить за внимательность. — Это лимонад. Думаю, тебе понравится.
— Лимонад и торт. Ты решил не только расшатать мне нервы, но и спровоцировать сахарный диабет?
По всем правилам этикета полагается отодвинуться от двери и дать войти, может, хотя бы сказать спасибо за визит и попросить навестить позже. Много вариантов решения проблемы, но Магнусу больше всего хочется захлопнуть дверь прямо перед носом непрошеного гостя.
Правда, он видит выставленную ногу и подозревает, что закрыться в квартире без короткой борьбы не получится.
Возможно, отличным вариантом будет выхватить бутылку и разбить ее об это самодовольной лицо. Или хотя бы отстегать его букетом.
— Я принес тебе цветы, — напоминает Алек, заметив взгляд на букет и словно решив для себя, что это может стать решающим аргументом.
Магнус отходит в сторону, делая такое выражение лица, будто в эту самую секунду мечтает перенестись как можно дальше от Бруклина.
Он ненавидит гостей, ему неприятно находиться среди людей, особенно когда рядом нет кого-то знакомого — нормально знакомого, а не так. И сейчас, закрыв себя наедине с Алеком, человеком, который портит его жизнь уже вторую неделю своим навязчивым кретинским вниманием, Магнус очень хочет, чтобы Черч вел себя как можно агрессивней. В конце концов, этот кот ненавидит всех настолько, что буквально является волосатым комком ярости. Должен же он хотя бы один раз быть полезным, ну пожалуйста.
— Александр Лайтвуд, давай проясним.
— Алек.
— Александр.
— Хорошо, сойдемся на этом. В чем проблема?
Магнуса опять потряхивает от бессильной злости, а Алек улыбается и выглядит еще более самодовольным.
— Ты зря тратишь время. Меня не интересуют твои пристрастия и намерения, я хочу тишины и покоя. Мне не нужны никакие любовные отношения, я не ищу друзей. Тишина. Покой. Отсутствие твоей машины под окнами. Меня никогда не интересовали фильмы про маньяков, Александр, и я не собирался становиться их главным героем.
Все это давно накипело и не давало покоя, и сейчас, когда Магнус наконец-то говорит все вслух, а не в сотый раз прокручивает в голове, необъяснимым образом становится проще. Кажется даже, что не имеет значения, что скажет Александр, он может молчать или жрать свой дурацкий торт, а потом просто уйти, потому что он уже успел дать все, что мог.
Некоторое время висит молчание.
— Не нужно лгать себе, Магнус. Ты мог вызвать полицию, мог завести любовника или любовницу, чтобы показать мне, что место занято, мог просто игнорировать, но каждый раз ты выглядывал в окно, чтобы увидеть мою машину, отвечал на все, что я тебе говорил, а сейчас запустил к себе. У меня есть шанс, — Алек явно в это верит.
— Наглость. У тебя есть наглость, — сквозь зубы цедит Магнус и идет на кухню, чтобы поставить чайник. Он слишком ценит себя, чтобы пить какой-то сомнительный лимонад, да и вообще не уверен, что стоит брать что-то из рук почти незнакомого назойливого человека. Очнуться в полной льда ванне без одной почки не хочется, ему нравится полный комплект органов.
— Уверенность в себе и желание достигать поставленных целей, — поправляет Алек.
Магнус смотрит на его пальцы, унизанные кольцами, на слегка поблескивающую рубашку, отмечает отлично уложенные волосы и приходит к выводу, что этот человек выглядит неуместным ни на кухне, ни в квартире, ни вообще в жизни. От таких нужно держаться подальше, они только манят, к ним хочется прикоснуться, но лучше не стоит этого делать, иначе будет хуже.
Когда он наливает чай в чашки и оборачивается, оказывается, что Алек подходит слишком близко. Приходится выставить вперед руку, чтобы отстранить его от себя.
— Будь любезен не лезть в мое личное пространство.
— Волнуешься?
Наверняка это действует на трепетных девиц, может, даже способно повлиять на парней, желающих отношений со сверкающими красавчиками.
Хвала всему, Магнус к таким не относится, и он в очередной раз кривит лицо.
Губы Алека трогает почти снисходительная улыбка, он проводит кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Магнуса и только после этого отходит, оставляя после себя желание срочно помыть руки. Приходится сдерживаться, чтобы не показать собственную беспомощность и впечатлительность.
— Итак, подытожим, — Алек достает из-под стола Председателя Мяо, прижимает к груди и складывает губы так, словно собирается поцеловать кота между ушей. Пушистый мерзавец отвечает на ласку таким мурлыканьем, что Магнус слышит его, находясь за несколько метров. — Ты каждый раз обращаешь на меня внимание, постоянно торчишь у окна, чтобы посмотреть, где я нахожусь. Наверняка, напиши я тебе сообщение, начал бы проверять телефон каждую минуту. Так чего ты боишься? Осуждения общественности? Может, ты просто стесняешься?
— Не могу поверить в свое счастье, — отзывается Магнус со всей язвительностью, на которую только способен.
Некоторое время Алек занимается Председателем Мяо, чешет и гладит его, называет хорошим мальчиком, а потом наклоняется, чтобы погладить и пришедшего за компанию Черча. Сердце Магнуса замирает, но кровопролития не случается. Коты, кажется, попали под волны очарования.
Предатели.
— Дай мне шанс? — просит Алек через хорошие пять минут.
В его голосе звучит самая настоящая просьба, он не поднимает головы, смотрит только на свернувшегося на коленях Председателя Мяо, проводит кончиком языка по губам и хмурится. Магнус задается вопросом, зачем так пристально разглядывает его, но не может оторваться ровно до момента, пока не ловит ответный взгляд.
От этого почему-то появляется легкое чувство волнения. Приходится выдержать паузу перед тем, как ответить — и, конечно, посмотреть на идеально побеленный потолок, чтобы не выдать себя:
— Хорошо. Я даю тебе ровно один шанс, Александр, но только из-за того, что ты понравился Председателю Мяо.
Лицо Алека озаряет очередная искренняя широкая улыбка, разбившая, очевидно, не одно сердце, а после он указывает на букет и склоняет голову к плечу:
— Цветы завянут, поставь их в вазу.
Язык чешется напомнить, что ему совершенно не нравятся букеты, но Магнус только вздыхает и достает из шкафчика под раковиной вазу.
В самом деле, цветы ведь ни в чем не виноваты.

2 часть

Клэри теребит подвеску и смотрит мимо головы Магнуса с таким видом, будто там, за его спиной, кто-то открывает тайны мироздания. Есть подозрения, что она просто зависла в собственной голове и плевать хотела на разговор, но больше обсудить проблему не с кем.
Впрочем, Клэри тоже подходит очень слабо. Та, с которой можно было поговорить, вернулась в свой родной мир, а эту интересовали отношения с Джейсом, рисунки и то, насколько цвет ногтей подходит к цвету кофточки. Типичные проблемы подростков, ничего особенного, Магнус тоже наверняка когда-то был примерно таким же, поэтому он старается относиться снисходительно и к загогулинам на салфетке, и к разглядыванию маникюра, и к постоянным взглядам на экран телефона.
Главная беда в том, что эта Клэри является обычным подростком, примитивным человеком, а не нефилимом. Возможно, она на что-то способна, но узнать об этом никогда не получится. Демонов нет, вместе с ними мир покинули и сопутствующие темным силы.
А вот Магнус — о, он теперь, кажется, опять самый настоящий маг, тот самый, какие бывают только в кино, и понять, что с этим делать, решительно не получается, потому что сейчас, когда он закрыл портал и уничтожил демона, стало происходить что-то странное и с памятью, и со способностями.
— Так, значит, вы с Алеком теперь встречаетесь? — спрашивает Клэри, когда Магнус в очередной раз начинает молчать, пытаясь подобрать слова и понять, как вообще можно спросить обычного человека, не чувствует ли он в себе чего-то странного. Хочется, чтобы она тоже понимала, в чем дело, вспомнила, подсказала хоть что-то, потому что всякий раз, когда происходит стихийный выброс магии, становится жутковато.
И когда до магии не удается достучаться, как это было утром, тоже.
— Что? — не сразу понимает Магнус.
— Вы с Алеком теперь вместе? Он мне все уши прожужжал, хотя, если честно, не только мне, а всем нам.
Магнус и Клэри не такие уж и друзья. По сути, она вообще практически его не помнит, только, возможно, встречу на вечеринке, организованной ее отцом в Институте. Еще она спрашивает, как его коты, и это дает надежду на то, что ей удастся вспомнить хоть что-то, только вот сейчас Магнус думает, что про Председателя Мао и Черча ей рассказал Алек.
— Это не имеет никакого значения, — немного нервно отвечает он.
Лицо Клэри приобретает хитрое выражение, но потом она словно берет себя в руки и очень серьезно кивает.
— Разумеется. Не имеет никакого значения, встречаешься ты с девушкой или парнем, все в порядке.
Несколько мгновений требуется на то, чтобы переварить информацию и понять, шутит она или нет. Конечно, проблема ориентации наверняка является одной из важных для современных подростков, как и то, что нужно принимать вообще всех такими, какие они есть, не завышать требования и прочее. Магнус об этом наслышан, иногда к нему приходят дети и просят погадать о какой-нибудь невероятной ерунде, вроде того, станет ли с ними разговаривать родитель, если они сообщат, что хотят иначе оформить комнату.
Самыми популярными темами являются любовные, и сейчас Магнус понимает, насколько ошибся, решив, что Клэри способна ему хоть чем-то помочь.
Она подросток, боже.
Подростки не умеют решать проблемы взрослых людей, у них своих выше крыши. Вон, обсудить любовь она хочет, а не магию.
— Да, Клэри, ты права, — Магнус решает согласиться. Ему, по сути, все равно, что там будут думать эти дети. Алеку надоест, потому что он тоже мало отличается и подростков, пусть и говорит всем с гордостью, что уже перешагнул порог восемнадцатилетия. Поиграет, после этого успокоится и уйдет. — Не имеет никакого значения.
— Так Алек не приврал? — уточняет Клэри. Она даже перестает зависать в пространстве, смотрит пытливо и внимательно.
— Нет, — кисло отвечает ей Магнус. — Я решил дать ему шанс.
Лицо Клэри становится практически хищным, она прикладывает ладонь к груди и очень внимательно смотрит исподлобья.
— Вам нужно сходить на свидание, — доверительно шепчет она.
Магнус думает, что единственное, что сейчас действительно нужно — это сбежать домой, забраться на диван с кружкой ромашкового чая и выбросить из головы присутствие Алека в жизни, успокоиться, а после взять в руки Белую книгу, хорошо изучить все заново, вспомнить азы.
— У меня есть некоторые проблемы, — решает признаться он. — Помнишь вечеринку?
— По «Алисе в Зазеркалье»? — уточняет Клэри, и Магнус поспешно кивает. — С трудом. Кажется, я перебрала шампанского, все будто в тумане, когда пытаюсь вспомнить.
Возможно, она испугается, если Магнус попытается показать ей собственные способности, а если просто будет говорить, посчитает психом. С каждой минутой он теряется все больше и больше, а еще сильнее убеждается, что идея была очень плохой, к тому же, помнит, как было тогда, когда демонстрировал проекции своих котов. Сейчас перед ним была обычная девушка, у которой опять начал вибрировать телефон, и этой девушке явно хочется поскорее ответить на сообщение.
— Ты позвал меня, чтобы обсудить вечеринку? — спрашивает Клэри, тыкает пальцем в сенсорный экран и едва заметно улыбается. Не остается сомнения, кто именно ей написал.
— Я… хм. Да, чтобы обсудить вечеринку и узнать, когда будет следующая.
Клэри расплывается в счастливой улыбке и начинает делиться ближайшими планами отца, расписанием концертов группы Саймона и тусовками в колледже, а Магнус слушает, кивает и начинает чувствовать себя практически несчастным.
Поговорить ему решительно не с кем.


Взять себя в руки получается только тогда, когда щелкает замок на входной двери. Магнус медленно выдыхает, смотрит на ладонь и пробует пустить голубые искры из пальцев. Вылетают белые, но легче от их появления не становится совершенно.
Дважды в день, сразу после сна и до него, он проверяет, не исчезла ли магия снова, убеждается, что способности все еще при нем, испытывает смешанные чувства. Такие наверняка бывают у супергероев, когда, вроде, надо бы спасать мир, но больше всего хочется все-таки ничего не делать и продолжать жить жизнью обычного человека.
Смутно вспоминается, что использовать магию в бытовом плане было удобно и даже полезно, он не всегда помогал Сумеречным Охотникам, хотя чаще все же контактировал именно с ними. Иногда его просили призвать демонов — тогда, несколько столетий назад, — и Магнус их призывал, отдавал распоряжения, проводил ритуалы. Сейчас весь мир повязан негласным правилом, по которому демоны должны находиться в своем измерении, а маги не имеют никакого права их тревожить, потому что на случай прорыва грани никто не сможет защитить ни примитивных, ни жителей Нижнего мира.
Они все живут в утопии, в которой делают вид, что все прекрасно, нет никаких потусторонних бед, и это кажется практически раем на земле.
Не считая того, что Магнус, пробудивший собственные силы по просьбе Клэри, теперь не может найти себе места.
Магнус приветственно почесывает котов, идет на кухню, чтобы проверить, остались ли у них вода и еда, задумчиво смотрит на закрашенное окно. Машинально, сам почти не понимая, что делает, подходит ближе, выглядывает, но автомобиля Алека не видит. Так оно даже лучше, хотя бы никто не будет его отвлекать.
Вместо ромашкового чая он делает себе кофе, щедро вливает в кружку сливок, уходит в гостиную и включает кулинарный канал. Пока пухлая ведущая рассказывает о том, как лучше всего запечь цыпленка, Магнус пытается решить, что делать со своей жизнью.
Конечно, он всегда мечтал вновь обладать нормальной магией, стать самым настоящим колдуном. Именно поэтому, должно быть, его тянет к таро, всякий раз хочется вглядываться в кофейную гущу в поисках образов. Магнус даже ищет знаки на улицах, иногда искренне в них верит, а иногда убеждает себя, что все это чепуха. И хоть он стабильно проверяет значение каждого сна, никогда до конца не верит, что что-то там исполнится.
Способности пропали, их не было настолько долго, что все вылетело из головы. Откуда взялись знания о том, как открыть и закрыть портал, представления не было, и они исчезли на следующее же утро после вечеринки.
Это, должно быть, действительно серьезная магия, стоит начинать с чего-то попроще.
До встречи с той Клэри из другого мира, заявившей ему как само собой разумеется, что для использования магии Магнусу надо делать более широкие и активные пассы руками, ему бы и в голову не пришло обращаться к магии.
Он ставит кружку с кофе на стол, а потом решает, что надо бы попытаться материализовать печенье. Оно лежит на полке в кухонном шкафу, вставать за ним не хочется, да и нужно ведь использовать возвращенные силы.
Магнус понятия не имеет, как это работает, но мысленно пытается представить печенье, зовет его к себе и размахивает руками. Он сам себе напоминает мельницу и уже хочет бросить дурацкую затею, но в какой-то момент воздух начинает искриться, и происходящее больше не кажется безумством чистой воды.
А потом звонит телефон, Магнус от неожиданности вздрагивает и взрывает стоящую у противоположной стены вазу. Коты вторят громкими негодующими воплями и сбегают спасаться.
Номер не определяется, у Магнуса дрожат колени, пусть он и сидит на диване, а сердце колотится так быстро и часто, что он начинает задыхаться. Его «Да?», брошенное в трубку, звучит так, будто он только что бежал через весь город.
— Не отвлекаю? — спрашивают на том конце.
Осколки лежат на полу, а между ними искрит сиреневым. Почему-то известно, что такого цвета не может быть, должен быть синий.
— Кто это? — хрипло спрашивает Магнус, не в силах оторвать взора от того, что он только что сделал.
— Алек. Магнус, что-то произошло? — в голосе слышится волнение. — Я скоро подъеду к твоему дому, откроешь?
— А… да, да, Александр, открою. Приезжай.
Магнус сбрасывает звонок, откладывает телефон на стол, проводит ладонью по лицу, снова смотрит на осколки вазы и качает головой.
Алек, как и обещал, приезжает действительно быстро, не проходит даже пятнадцати минут. Все это время Магнус продолжает сидеть на диване, только разве что пару раз подскакивает, чтобы подхватить любопытствующих котов и оттащить их от осколков. Ему немного жутковато от мысли, что искры не утихают и будто бы ждут продолжения, кажется, что начинают разгораться с каждым мгновением все ярче и ярче. Не стоило экспериментировать, нужно было сразу же взяться за книгу.
Первым на дверной звонок реагирует Председатель Мяо. Когда Магнус открывает дверь, кот тут же начинает жаловаться Алеку на жизнь, может, просто делится новостями. Понять кошачьи вопли нет абсолютно никакой возможности.
— Привет, красавчик. И ты, Председатель Мяо, — говорит Алек, явно рассчитывая получить реакцию на комплимент.
Магнус издает неопределенный звук, возвращается в гостиную, опять смотрит на осколки. Объяснять, что произошло и почему ваза искрит, ему не хочется, но он, пожалуй, благодарен Алеку за визит, потому что оставаться с этими отголосками магии наедине хочется еще меньше.
— Ты вазу разбил? Не порезался? — звучат закономерные вопросы.
Кажется, Алек не смотрит на искры, он вообще подходит к Магнусу, берет его руки в свои ладони и внимательно рассматривает со всех сторон. В этом нет никакого эротического подтекста, жест кажется абсолютно будничным и нормальным, не вызывает желания отойти в сторону и потребовать обойтись без этих проявлений заботы.
— Магнус? — зовет Алек.
Похоже, что он по-настоящему беспокоится. Магнус хмуро смотрит на него, а потом кивает головой, показывая, что слышит и слушает.
— Все в порядке?
— Да, просто ваза упала и раскололась. Ничего особенного.
— Давай я уберу, где…
— Нет! — поспешно повышает голос Магнус, обрывая Алека, делает несколько шагов назад, обходит его и сам приближается к вазе.
Рядом с ним осколки начинают искрить еще сильнее, раздается тихий, едва слышный треск. Что-то щелкает, слышится хруст стекла, и Магнус с удивлением обнаруживает раскрошившееся печенье, которого точно здесь не было и быть не могло.
Магия замедленного действия. Хотел печенье? Получи.
— Принеси мне метлу и совок, они стоят в ванной, дверь дальше по коридору, она приоткрыта, — он машет рукой за спину. Алек уходит, шепотом повторив слово «метла», возвращается практически сразу, но за это время Магнус успевает даже поднять печенье и понюхать. Ничего страшного в нем нет, оно не пытается плеваться сиреневыми искрами, в отличие от стекла, выглядит обыкновенным, безопасным.
Попытка перехватить метлу проваливается. Алек отодвигает Магнуса в сторону, самостоятельно подметает, приговаривая, что не хочет присутствовать при кровопролитии и спрашивает, откуда здесь могло взяться печенье. На нем очередная сверкающая рубашка, совсем легка и тонкая, практически прозрачная, а на манжеты пиджака прицеплены броши с цепями и странными символами. Он смотрится крайне чужеродно во время уборки, не обращает внимания на искры, и Магнус, у которого внутри холодеет от мысли, что сейчас его тайна может быть раскрыта, понимает, что магия видна только ему. Кажется, шизофрения начинается так же. Может, не было никакой другой Клэри, не было демона, портала, ничего не было? Может, он просто сходит с ума?
От этой мысли становится не по себе. Магнус возвращается обратно на диван, берет кофе, делает несколько глотков, хмуро глядя на то, как в осколки плюются искрами из совка.
Нет, от колдун. Все в порядке, просто сейчас какие-то проблемы с головой, с которыми нужно разобраться.
Алек заканчивает с уборкой, выкидывает все в мусорное ведро на кухне, после этого усаживается рядом, закидывает руку на спинку дивана, щурит глаза и улыбается. Наверняка он считает, что выглядит сейчас чертовски обольстительно.
— Если ты переживаешь о вазе, — тихо говорит он, — я подарю тебе новую.
— Я переживаю о собственном психическом здоровье, — честно отвечает Магнус.
Конечно, Алек ничего не понимает. Он придвигается ближе, явно намереваясь коснуться коленом бедра или сделать что-то подобное, но его действия вызывают раздраженный вздох. Этого оказывается достаточно, чтобы пресечь любые телодвижения.
Магнус некоторое время молчит, после этого еще раз вздыхает и откидывает голову на диван, закрывает глаза. Алеку хватает мозгов не прикасаться к нему и даже не шевелиться, за что он определенно получает плюсик в карму.
— На вечеринке кое-что произошло, — говорит, наконец, Магнус.
— Да, судьба свела нас вместе, — тут же отвечает Алек, в его голосе слышится удовольствие, он явно продолжает улыбаться, и это заставляет Магнуса открыть глаза, чтобы бросить на него взгляд, точно объясняющий то, какое мнение складывается об умственных способностях того, кто заявляет подобные вещи.
Не похоже, чтобы это смущало Алека.
— Я пришел туда, потому что меня попросила Клэри. И перед этим она пришла ко мне сюда, вела себя так, словно мы старые знакомые.
Рассказывать что-либо из того дня глупо, Алек просто не способен понять. Да и говорить-то не о чем, разве что вспоминать события давно минувших дней, а Магнус абсолютно не помнит свое детство, не может даже с точностью вспомнить, что происходило несколько лет назад.
Зато точно знает, что не меняется внешне уже сотни три лет, не меньше.
Обычный человек, услышь такое, посоветует сходить к психиатру и, возможно, будет в этом прав.
— Клэри со всеми ведет себя так. Кажется, будто знаешь ее всю жизнь. Это нормально, — отзывается Алек.
Магнус смотрит, как он кивает, думает, что лучше просто с этим согласиться, иначе можно сделать что-нибудь непоправимое.
От мысли, что Алек может посчитать его психом, становится неприятно.
— Да, наверное, ты прав. Она просто очень открытый человек.
Пришедшая из другого мира Клэри явно понравилась ему больше, чем местная, та вернула магию хотя бы на чуть-чуть, и это заставило его чувствовать себя живым.
А теперь Магнусу опять кажется, что он напоминает старую и немощную развалину.
— Мне нужно побыть одному, — говорит он, намереваясь взяться за Белую книгу, порыться, разобраться, найти, как вернуть все на круги своя.
Алек смотрит с обидой во взгляде, поджимает губы и кивает.
— Хорошо, — его голос звучит резко, — если хочешь побыть один, то хорошо.
Его жаль, но Магнус не представляет, как можно рассказать ему о своих способностях, если Алек не видел тех искр между осколков. То могло бы послужить поводом для начала беседы. И если Магнус не способен призвать печенье с кухни, то вряд ли вообще сможет хоть что-то.
Более того, он боится, что при попытке показать какой-нибудь простенький фокус, опять что-то взорвет.
— Александр… — тянет он, отчего-то чувствуя себя расстроенным.
На этот раз морщится уже Алек.
— Послушай, — он встает с дивана и поправляет рукава, — если тебе неприятно находиться со мной в одном помещении, скажи об этом. Возможно, я сам придумал, что интересен тебе, поэтому просто не подавай мне надежду, что я могу рано или поздно тебя завоевать.
Магнус хочет напомнить, что уже больше недели твердит о том, что да, действительно не заинтересован, хочет отделаться, он даже почти кричал на Алека на улице, господи.
Сейчас же он вскакивает и прихватывает за локоть, потому что конкретно сейчас все неправильно. Магнус действительно готов дать шанс, ему хочется попытаться быть вместе, это должно быть как минимум приятным разнообразием в жизни. Он отпускает Алека практически сразу же, отводит взгляд и качает головой.
— Александр, дело не в тебе, — начинает Магнус, понимает, как это звучит, и испытывает желание врезать себе по лицу. Взгляд Алека становится усталым. — Нет-нет, я все еще не отказываюсь, как и сказал до этого. Но на вечеринке в Институте действительно произошло кое-что, с чем мне нужно разобраться, и пока я все время был занят тем, что пытался тебя отвадить, кажется, потерял момент, когда произошедшее можно было нормально контролировать. И теперь, когда причин от тебя отделаться нет, мне нужно... время. Просто немного времени.
Алек смотрит с непониманием. Он упирает кулаки в бока, опускает голову и кивает, потом снова смотрит на Магнуса. Взгляд его тяжелый, но теперь хотя бы не кажется убийственным.
— Я понимаю, что мы с тобой знакомы всего ничего, но давай обойдемся без сомнительных секретов, хорошо? Будем честными друг с другом изначально, если не получится, просто мирно разойдемся. Договорились?
Магнус не помнит, сколько ему лет, но сейчас ему кажется, что Алек гораздо старше него самого. Или, может, он более зрелый.
— Хорошо, — соглашается Магнус.
— Прекрасно. — Алек делает шаг вперед, коротко целует в губы, а потом почти сразу отстраняется. — Компенсация за слишком короткую встречу. Хорошего вечера, Магнус. Разберись со своими проблемами, после набери меня. Я буду ждать.
Он уходит, а Магнус еще некоторое время стоит посреди гостиной и пытается понять, кажется Алек ослепительным из-за одежды или сам по себе, из-за каких-то внутренних и непонятных причин.

3 часть

Ответов найти не получается.
Магнус пытается вспомнить, у кого можно спросить то, что его интересует, но его давние друзья, Катарина и Рагнор, давно исчезли с горизонтов. Он подозревает, что они, возможно, мертвы, потому что оба не выходят на связь уже долгие годы, от них не приходит ни одной весточки, не получается добыть их номера телефонов или хотя бы проследить, где они были в последний раз. Три дня уходит на попытки их найти, в какой-то момент Магнус опускает руки и сдается.
Он не принимает клиентов, постоянно сидит с Белой книгой. Ему кажется, что он остался единственным магом на все Соединенные Штаты, и от этой мысли внутри расползается холод.
В книге вклеены страницы с записями его почерком, но Магнус в упор не помнит, чтобы писал что-то такое. Но там, в Белой книге, на этих самых листах, написано, что в какой-то момент магия иссякнет окончательно, когда будет потерян последний источник. Когда-нибудь этот мир замкнется в себе, станет существовать отдельной живой системой, в которую нельзя будет попасть извне.
Магнус подозревает, что как раз это и произошло, когда он закрыл последний портал, но ведь был еще тот, через который в этот мир попала Клэри. Вот только если он работал только в одну сторону?
Ему страшно хочется с кем-нибудь поговорить, хоть с кем-то, просто высказать мысли вслух, а при разговоре с Председателем Мяо он чувствует себя идиотом или какой-нибудь престарелой дамой, страдающей проблемами с психикой.
Впрочем, это близко к истине.
Даже возраст Магнуса давно приблизился к совершенно неприличной отметке, пусть он и помнит себя лишь в последние годы.
Он медитирует с телефоном, хмурится, иногда подходит к окну, но Алек не появляется и не пишет, похоже, действительно ожидая ответного шага. Это раздражает едва ли не больше, чем ситуация с магией.
За эти дни Магнус находит фамилии Сумеречных Охотников, среди них значатся Лайтвуды, и ему не кажется, что они простые однофамильцы Алека. Правда, это не может значить ровным счетом ничего. Хочется верить, что их встреча не случайна, что их привело друг к другу своеобразное чутье, что, возможно, Алек тоже что-то чувствует.
Тогда это объяснило бы, почему большинство бывших нефилимов сбилось в кучку.
Вот только им не полагается тянуться к представителям Нижнего мира.


«Александр, здравствуй. Возможно, ты сочтешь то, что я хочу тебе рассказать, бредом, но мне хочется, чтобы ты меня выслушал. Приезжай, когда освободишься».
Магнус сначала ставит в качестве подписи к сообщению собственное имя — и почти сразу раздраженно его стирает. Не стоит казаться еще более помешанным, чем есть на самом деле. Наверняка Алек способен определить, кто ему пишет.
И действительно: он приезжает через два часа сорок минут, попадает ровно на момент, когда Магнус старательно и очень аккуратно режет овощи в греческий салат, прерываясь на то, чтобы попытаться сотворить хоть какую-то магию.
От дверного звонка он вздрагивает, все предметы со стола поднимаются в воздух и зависают, подрагивая и вибрируя. Магнус несколько секунд смотрит на все это с ужасом и начинает ловить, чтобы поставить на место, но посуда, продукты, столовые приборы, даже мусор опять взмывают в воздух.
Что ж, если все останется так, разговор с Алеком получится короткий: он либо перепугается и сбежит, либо увидит магию своими глазами и поверит.
— Ты опять принес мне цветы, — почти печально говорит Магнус, но принимает букет.
— Это нарциссы. Если тебе не нравится, в следующий раз куплю какие-нибудь другие.
Алек опять улыбается, выглядит невероятно самоуверенным, а одежда, казалось бы, небрежная, сидит на нем великолепно.
Магнус понимает две абсолютно очевидные вещи.
Во-первых, Алека он позвал даже не для того, чтобы обсудить то, что волнует. Они друг другу никто, нет доверительных отношений, как и причин рассказывать обо всем именно ему. Но Магнусу слишком сильно хотелось еще раз увидеть Алека, поэтому он уцепился за первый попавшийся повод, который был одновременно самым безумным и опасным.
Во-вторых, ему, кажется, нравятся нарциссы и приятно получать цветы, и после этого вываливать безумную информацию на голову человека, ненавязчиво сделавшего красивый жест, практически кощунственно.
Магнус отходит в сторону со скорбью на лице, бормочет под нос, что цветы нужно поставить в воду и уныло плетется на кухню, борясь с желанием проводить Алека в гостиную и попросить посидеть там, чтобы он не стал свидетелем случайного выплеска магии. Но за спиной раздаются шаги, дверь неумолимо приближается, и…
На столе стоит миска полностью готового салата, в приоткрытой посудомойке покоится грязная посуда, а свечи, расставленные Магнусом исключительно во имя мистической атмосферы, зажжены — все до одной, даже отвратительная красная, от которой разносится химический малиновый запах.
— О. Это… мило, — подает голос Алек.
Магнусу так не кажется.
Это провал, если магия работает теперь так, создает чертову романтическую атмосферу, как в дешевых мелодрамах, можно смело с ней попрощаться и не пытаться возродить или силой достать из любых параллельных измерений. Пусть проваливает туда, откуда взялась.
Ужасно хочется задуть все свечи, но вместо этого Магнус достает вазу из-под раковины, наливает в нее воду и ставит нарциссы.
— Свет выключали, — объясняет он, когда оборачивается.
— Ага, — сразу же соглашается Алек, тянется к выключателю и гасит люстру.
Тени делают его очертания более резкими, а глаза — абсолютно черными. Магнус с облегчением отмечает, что Алек уж точно не кажется ему привлекательным в полумраке, поэтому можно хотя бы немного расслабиться и подумать о насущных проблемах.
— Вообще-то нам не помешал бы свет, потому что я хочу показать тебе несколько книг.
— Читать вдвоем книги? Ты еще более романтичен, чем я думал, Магнус.
Нет, все-таки Алек не привлекателен. Он невыносимый и раздражающий.


Магнус решает начать с «Кодекса Сумеречных Охотников» — так, на всякий случай, если вдруг где-то в Алеке осталась какая-нибудь генетическая память или что-то в этом духе. Информацию приходится облекать в абсолютно безумные формы.
— Я увлекаюсь старыми книгами, и мне недавно попалась одна, в которой — взгляни — записана твоя фамилия. И фамилия Клэри, и Джейса. Ты не находишь это странным?
Он старается скрыть волнение и выглядеть уверенным, а сам внимательно наблюдает за реакцией Алека. Магнус постарался устроиться на диване как можно более расслабленно, но это оказалось сложнее, чем он думал, потому что с одной стороны к нему прижималось бедро, а с другой валялся спящий Черч.
— Ты позвал меня, чтобы показать, что моя фамилия записана в книгу? — уточняет Алек, наконец, перестав изучать список родов нефилимов.
Чувствуя себя идиотом, Магнус кивает. Не говорить же, в самом деле, что в его планы входило еще сообщить о собственном происхождении, показать некоторые умения и спросить, как быть дальше? Вряд ли Алек вообще знает ответы на эти вопросы, да и он не настолько странный и заинтересованный в любовных отношениях, чтобы спокойно кивнуть на манипуляции с магией. Можно отдать голову на отсечение, что он бы бежал со скоростью света из квартиры, если бы застал эти кухонные полеты.
— И фамилии твоих друзей, — добавляет Магнус на всякий случай, даже тычет пальцем в фамилию Клэри, многозначительно поднимает брови.
— Да, и моих друзей, — соглашается Алек с таким видом, какой имеют люди, говорящие с психически больными.
Это окончательно приводит к мысли, что идея была плохо — да что там, откровенно дерьмовой. Магнусу очень хочется повернуть время вспять, чтобы не отправлять сообщение, не звать сюда Алека, обойтись без этого отвратительного представления со свечами, за которое стыдно до сих пор.
— Если это не розыгрыш, тогда... тогда как-то странно, я согласен. Что там еще написано в этой книге? Ты читал?
Несколько мгновений уходят на очередные приступы самобичевания, а потом Магнус вдруг понимает, что только что было сказано. Он изумленно смотрит на Алека и встречает настолько проникновенный взгляд, что впору начать непонимающе моргать.
Это он, в общем-то, и делает, пока переваривает услышанное и двигает книгу ближе.
— То есть ты не считаешь, что это все ерунда? — уточняет Магнус со всей осторожностью, на которую способен, когда, наконец, перестает молчать и пялиться.
— Этого я не говорил, — Алек не соглашается, но его слова тоже звучат так, словно он пытается найти аккуратный и безопасный путь, такой, чтобы они оба не чувствовали себя придурками. — Я понятия не имею, что все это значит. Надо получше изучить эту штуку, может, поднять какие-нибудь архивы...
Алек замолкает. Он перелистывал страницы и замер на одном из разворотов, а теперь внимательно разглядывает изображение демона. Магнусу опять хочется провалиться сквозь землю от стыда. Примерно так он себя чувствовал, когда принимал первого клиента: нужно было изображать уверенность, но весь идиотизм ситуации настолько прочно висел в воздухе, что хотелось от него отмахиваться. Мельтешил прямо перед носом.
— Демон. Серьезно, Магнус? — Алек смотрит, склонив голову к плечу. — Это книга про какой-то фэнтезийный мир? Маги, нефилимы, вампиры, оборотни.
— И фэйри, — добавляет Магнус, будто это может быть самым железным аргументом.
— И фэйри, — соглашается Алек. Он некоторое время продолжает смотреть, а потом вздыхает и снова начинает листать книгу. — Если ты таким образом попытался найти повод пригласить меня к себе, это будут самые странные отношения, которые у меня когда-либо случались.
Это звучит ужасно бредово, даже неприятно, но отчасти все же является правдой. Магнус вскакивает с дивана и раздраженно взмахивает рукой, а потом тычет указательным пальцем в сторону Алека.
— Меньше самоуверенности! — цедит он сквозь зубы и, резко развернувшись на пятках, уходит на кухню.
Его будто поймали на горячем, схватили за руку, когда он пытался совершить что-то неправильное и явно незаконное. Алек абсолютно прав, Магнус мог бы позвать ту же Клэри, которая отличалась доверчивостью и стала бы рассматривать книгу с интересом, а не ради того, чтобы иметь больше оснований трахнуть владельца.
Возможно, он ошибся. Не стоило вообще поднимать эту тему, не нужно было искать книги, в которых написано то, что давно пора было предать забвению.
Магнус стоит, прислонившись к холодильнику, рассерженно сжимает губы и ест салат прямо из миски, даже не думая положить его в отдельную тарелку. Некоторое время он находится в тишине, нарушаемой лишь шорохом кошачьей еды: Председатель Мао решает поужинать вместе с хозяином и явно не пытается вести себя тише.
Через пару минут их уединение нарушает Алек. Он заходит вместе с открытой книгой, хмурится, кладет ее на кухонный стол и поворачивает в сторону Магнуса.
— Взгляни на это, — это не просьба, а требование.
Магнус закатывает глаза, подходит ближе, но продолжает есть салат, пытаясь делать это как можно более сердито.
Алек показывает сначала одно изображение, на котором изображен молодой человек, очень напоминающий его самого.
— Уильям... — начинает Алек, а Магнус заканчивает за него:
— Эрондейл. Да.
Некоторое время висит молчание, даже кот перестает жевать.
На следующей странице, которую показывает Алек, изображен сам Магнус, но он мало похож на себя, лишь общими чертами. Имя аккуратно заштриховано — так, что его невозможно прочесть.
Они опять стоят молча, смотрят на рисунок, сделанный явно от руки, и Магнус пытается вспомнить, кто же изобразил его в этой копии Кодекса, но не может. О чем размышляет Алек, он не знает, но буквально кожей чувствует мыслительный процесс.
Сомнения никуда не исчезают, все равно кажется, что идея просто отвратительная, но лучше совершить ошибку, чем жалеть, что так ничего и не предпринял. К тому же, сейчас, когда они стоят над книгой, появляется впечатление, что в памяти что-то шевелится. Магнус будто находится на пороге двери, за которой скрыты его воспоминания, ощупывает ручку, но боится нажать на нее, чтобы войти внутрь.
— Если это не розыгрыш, мне бы хотелось взять эту книгу. Хочу ее прочесть, — после молчания говорит Алек. Он косится, а потом опять смотрит на страницу, зачем-то дотрагивается до рисунка кончиком указательного пальца и хмурится.
— Нет, — Магнус качает головой, — я тебе ее не дам, но ты можешь приходить сюда, когда захочешь, при условии, что не будешь мне мешать.
Если Алек и думал о том, что они сегодня переспят, он явно отделался от этой мысли. Его пальцы вновь перелистывают страницы, кажется, он читает по диагонали, явно желая ухватить суть, но то и дело замирает, чтобы несколько раз просмотреть одни и те же отрывки.
Некоторое время постояв рядом, Магнус вздыхает, пихает ему в руки тарелку с салатом.
— Ешь, только книгу не заляпай, — и даже пододвигает высокий стул.
Алек согласно мычит, продолжая читать, и рассеянно отправляет в рот куски овощей.
Магнус сидит рядом с ним около получаса, пододвигает кофе, когда видит, что страницы начинают перелистываться слишком медленно, читает из-за плеча, иногда просит остановиться, если находит что-то особо интересное, а пару раз, замечая недоумение на лице, говорит, на какой странице стоит посмотреть подробное пояснение.
Впервые за долгое время Алек кажется приятным компаньоном, и главная причина здесь не только в том, что он молчит и не выделывается, но еще пытается понять то, что гложет Магнуса вот уже две недели.
Особенно пристально они изучают семейное древо, обрывающееся на Уильяме, прослеживают все хитросплетения ветвей. Алек хмурится, морщится, и в какой-то момент появляется ощущение, что он пытается что-то вспомнить. Проблема только в том, что вспоминать ему решительно нечего.
— Я думаю, что можно поднять родословную. Если это все правда, тогда продолжение семейного древа может стать подтверждением всего того... — он замолкает, но Магнус понимает, что не прозвучавшее слово — это «бред», — что здесь написано. Конечно, было бы интересно, окажись, что я действительно какой-то там потомок нефилимов и Сумеречный Охотник, но уж больно это все похоже на сказки.
— Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, — напоминает Магнус.
Взгляд Алека вдруг меняется, он словно вновь осознает, для чего сюда пришел, и теперь на его губах появляется улыбка. Он кладет ладонь Магнусу на пояс, что тут же вызывает что-то похожее на разочарование. Приходится отодвигаться от него, недовольно шипеть и вновь закатывать глаза.
Пожалуй, если они будут часто видеться, есть риск так и продолжить всегда ходить и с раздражением смотреть вверх, а то и в сторону собственного же черепа.
— Александр, прошу тебя, перестань распускать руки, это не приглашение в постель.
— Ну разумеется, — быстро соглашается Алек и даже изображает на лице предельно невинное выражение.
Магнус смотрит на него, а потом все-таки отмахивается.
— Безнадежный.
Алек посмеивается и опять опускает голову, чтобы продолжить чтение. Стараясь держаться подальше, Магнус наводит на и без того чистой кухне порядок, отрывает капли воска со свеч, а подойти решается только тогда, когда проходит не меньше пятнадцати минут. За это время он успевает даже повесить кухонное полотенце так, чтобы не было ни одной неаккуратной складки, заново расставляет блюдца в сушилке и перекладывает вилки.
Выражение лица Алека сосредоточенное и серьезное. Он невидящим взглядом смотрит на кружку, которую Магнус пытается забрать, чтобы помыть, потом смотрит в глаза самому Магнусу, улыбается и возвращается к чтению.
Шум воды не может заглушить стук неожиданно часто забившегося сердца.

@темы: картинки, фанфик, писания